— Да нет, что вы…
— Хотела — спрашивай, че?
— Все в порядке, правда!
Милка не выдержала:
— Яковлевна, не слушай ее. Она у меня интеллигентная, не умеет понятно объяснять. Давай, говори, что ты такое жрешь, что тебя так разносит?
— Да ниче не жру, веришь?
— Неа.
— Да говорю — не жру! А ты думаешь, что все повара, типа, жрут и жрут?
— Ну, так да.
— Не, другие жрут, а я — не… Я только иногда, не часто…
— Так чего тогда?
— А что, не нравится?
— Да нравится, просто интересно.
— Завидуешь? Да! Мужики любят, когда бабы много!
— Ой, где те мужики… Одни педики остались…
— Это точно…
Я уже ничего не понимала, ничего. Я видела растянутый на плечах Яковлевны халат, который не просто не сходился в талии, а даже на спине не сходился, и был наброшен номинально. А еще был на ней серенький балахон космических размеров, который тоже в пятнадцати местах на гребнях складок растопырился и потрескивал…
— Так что, Яковлевна? Расскажешь секрет диеты?
— Роди, потом узнаешь.
— Так рожу.
— Ну, вот и освинеешь.
РОДИ И ОСВИНЕЕШЬ?
— Так это после родов у вас? — я постаралась быть доброжелательной и вежливой.
— Ну, а после чего?
Когда-то давно Яковлевна была стройной, «как актриса». И красивой была. И мужики за ней ходили плотными рядами и упрямо добивались взаимности. До 20 лет Яковлевна была Машенькой и вообще не парилась по поводу будущего. Но в 21 год девушке уже надо как-то умнеть, организовывать семью. Яковлевна выбрала паренька посолиднее — с дачей, с «Ладой-9» — и вышла за него.
В медовый месяц поехали в Евпаторию. Пили шампанское, купались и загорали, фотографировались с обезьянкой, вечерами ходили на дискотеки, и местные мужчины смотрели на фигуристую Яковлевну как на шоколадного Деда Мороза. Ей дарили конфеты, сорванные с городских газонов цветы и бокалы вина в кафе. Муж ревновал, ругался, но ценил красоту жены и компенсировал свои неудобства тем, что в компании друзей хватал ее за сиську и говорил:
— Каковая, а?
И друзья уважительно затягивались папиросками…
Когда Яковлевна в своем красном бикини появлялась на пляже, останавливались даже корабли. Что говорить о сердцах мужчин? Они тоже останавливались, а потом снова заводились, но стучали уже в такт каблучкам Яковлевны. А у нее даже пляжные тапочки были с каблучками.
Вернулись и зажили царями. Муж утром уезжал на работу, Яковлевна кормила его завтраком — каждый день новым. У нее же был кулинарный техникум за плечами. Потом она сама неторопливо собиралась, с наслаждением красилась, пешком шла в кафе в торце дома и там до шести вечера работала поваром, и все пялились на нее, а директор кафе все норовил зажать в подсобке. Посетители по пять раз за вечер вызывали Яковлевну, чтобы сказать «спасибо за суп» и пригласить прошвырнуться.