— Даша! Где Даша?
— Я здесь, Иван Иванович!
— Даше, как самому красивому человеку в нашей компании, я дарю… вот эти двадцать упаковок колготок разных размеров!
— Спасибо, милый шеф… Я буду грабить в них банки!
«Самая красивая» неожиданно прозвучало лучше, чем «самая надежная»… Я смотрела на Дашу, видела, как она улыбается ему, а он ей…
Красота победила?
— Так где моя красавица? Капельницу везу! — Шестикрылая Фимочка — такая маленькая, шустрая, улыбчивая — легко толкала здоровую рогулину. — Как тут мои девочки? Что кому надо принести? Говорите, а то я потом на четвертый этаж побегу сбегаю…
— Медсестру позовите, Полина себя плохо чувствует, — попросила Таня.
— Так конечно! Она и сама сейчас придет, капельницу-то ставить. (Полине) Держись, хорошая моя, красивая! Ласточка моя, держись!
Полина разревелась еще больше, и так… как совсем маленькая девочка.
Медсестра пришла, ковырнула тощую Танину руку, долго там что-то вставляла, мудрила. Таня с бесстрастным лицом смотрела в потолок. А Полина ушла в коридор, и ее тень мелькала туда-сюда в мутном стекле двери. Разговаривала по своему розовому телефону.
Потом ее увела медсестра.
Зато явилась Милка. С пакетом еды, с горящими глазами.
— Теперь — пожрать!
Александра попыталась ее выставить вон, но… тогда Милка точно пошла бы войной на двенадцатую палату… А мне войны не хотелось, мне хотелось мира и красоты. Так что я вступилась, и после короткой, бурной полемики все, что было в Милкином пакете, переместилось на газетку на моей кровати.
— Во! — сказала Милка, обводя руками поляну. — Это я понимаю. Новый год с Рождеством.
Бутерброды с двумя слоями масла, колбасные и сырные, замерзшая курица в фольге, помидорки и вареные яйца — классика жанра. Соль, лучок, хлебушек. И — сало… Белое, нежное сало с четким мясным рисунком, подернутое перцем, украшенное крупно рубленым чесноком. Сало с корочкой, с таким запахом, что вся интеллигентная палата напряглась и превратилась в большую ноздрю.
— Это что у вас? — равнодушно спросила Александра. — Сало? Где вы только всю эту дрянь берете… Дайте попробовать…
— И мне! — помахала рукой Таня. — Мне тоже.
И мы ели Милкино сало с газетки — ученая, редактор и журналист, и было нам хорошо. А Милка улыбалась со знанием дела — это вам не йогурты!
— Вот это я понимаю! — кивала Милка. — Это я понимаю, это еда. Так и до ужина дотерпеть можно.
Таня: Вкусное сало… Калорийное, правда…
Милка: Ну, дак, да! А некалорийное — это не сало, это… не знаю… кальмар…
Александра: Что с елкой делать будем? Не пускают красоту в роддом… Хотя Полину, вон, пустили…