— Ридли, — начал Джейк, положив мне руку на спину.
Я встала, не дав ему закончить. Прошла в спальню, натянула джинсы и носки, схватила свои туфли, а Джейк в это время с тревогой наблюдал за мной.
— Я не знаю, что мне делать дальше, — сказала я.
Он кивнул и уставился в пол.
Я отвернулась от него, не желая видеть, какой он красивый. Я не хотела, чтобы эмоции снова одержали верх над разумом и это повлияло бы на мое будущее.
— Мне надо подумать, — произнесла я.
— Ридли, подожди, — вставая, сказал Джейк. — Тебе следует соблюдать осторожность.
— Хорошо. Я ненадолго спущусь к себе.
Он снова кивнул и уселся на прежнее место. На его лице застыла смесь тревоги и обиды, и я ощутила себя последней сволочью, но все равно ушла.
Если бы он пошел вслед за мной, обнял меня, то я снова поддалась бы искушению и растаяла. Но я уже поняла, что привыкла смотреть на мир сквозь розовые очки. Если я, слабая и беззащитная, напуганная до полусмерти снова обращусь к нему за помощью, то как я различу, где любовь, а где зависимость? Я чувствовала, что Джейк что-то от меня скрывает, но в тот момент не отдавала себе отчета, насколько это важно. Единственное, что я знала, — мне пора выбираться отсюда, из этого кошмара. И как можно быстрее.
* * *
Я вернулась в свою квартиру. Как только я закрыла за собой дверь, все, что произошло прошлой ночью, все страхи, которые я пережила в квартире Джейка, отступили. В своем жилище я ощущала себя словно за пуленепробиваемым стеклом. Знакомое пространство приняло меня в свои объятия. На несколько сладостных минут я снова стала прежней Ридли.
На автоответчике сердито высвечивался огонек. Когда я последний раз проверяла сообщения? В среду утром? В четверг? Сегодня была суббота, а мне казалось, что меня не было дома больше месяца. Сначала шло приятное сообщение от издателя по поводу материала об Уме Турман, но следующий монолог был уже в гораздо более резких тонах. Редактор «Ярмарки тщеславия» хотела знать, стоит ли ей рассчитывать на статью. Потом прозвучала умоляющая тирада от Захария, который очень надеялся на то, что я перезвоню и мы обсудим возникшие недоразумения. Звонивший последним просто повесил трубку.
Если бы я оказалась в такой ситуации несколько дней назад, я бросилась бы перезванивать редактору, волнуясь из-за того, что позволила делам пойти наперекосяк. Но в то утро я улеглась на диван, слушая, как чужие голоса наполняют мою квартиру, и погрузилась в эмоциональную летаргию. Я ощущала, что какая-то часть меня умерла вместе с Кристианом Луной в том парке, на той скамейке, и теперь я не умею делать такие простые вещи, как ответный звонок. Я ни о чем не думала. Наконец я решила, что мне необходимо выпить кофе, чтобы немного взбодриться.