Вентилятор замедлил ход, и звон стал спокойнее, тише. Я сидела как на иголках. Наконец я встала, собираясь уходить. Вытащив свою визитку из кармана, я протянула ее мадам Марии.
— Мне жаль, — сказала мисс Качиаторе.
Она спрятала мою визитку.
— Что вы имеете в виду?
— Тебе столько пришлось пережить. Это кажется мне несправедливым.
Теперь она выглядела старше и грустнее, чем когда я приехала.
Я пожала плечами.
— Жизнь редко бывает справедливой, — ответила я. Эти слова принадлежали не мне, а моей матери. Я это слышала миллион раз. Я-то как раз считала, что жизнь все-таки если не справедлива, то сбалансирована. Инь и ян. Хорошее и плохое. Правильное и неправильное. Горькое и сладкое. Одно не существует без другого. Если наступила черная полоса, то жди перемен к лучшему. Если у тебя все хорошо, то готовься к плохому. Если не в этом высшая справедливость, тогда я не знаю, чего еще ждать от жизни.
Мария кивнула.
— Хочешь, я тебе погадаю, перед тем как ты уйдешь?
— Нет, спасибо, — с улыбкой ответила я.
Наверное, мне не хотелось знать наперед свою судьбу.
— Позвоните мне, хорошо? Вдруг вы вспомните что-нибудь еще.
Она снова кивнула и хотела еще что-то сказать, но не решалась. Я подождала.
— Тереза часто возила тебя в клинику на Дрю-стрит. Ей очень нравился доктор, который работал там. Может, у них до сих пор сохранились какие-то записи. Клиника называлась «Маленькие ангелы». Она все еще работает.
Я посмотрела на Марию ничего не выражающим взглядом.
— Я хотела сказать, что у них могли сохраниться отпечатки пальцев или снимки зубов.
Она имела в виду, что мне это понадобится на тот случай, если я решусь уточнить, Джесси я или нет. Теперь, когда оба предполагаемых родителя мертвы, только это мне и оставалось. Мария потянулась ко мне, заключила меня в свои объятия и прижала к себе. Ее руки были теплыми и мягкими, как я себе и представляла.
— Спасибо, — сказала я, отстраняясь от нее и поворачиваясь к двери.
— Будь осторожна, Джесси, — произнесла Мария, закрывая дверь. Мне кажется, что она подумала, будто я не услышала ее слова. И я искренне хотела бы, чтобы так оно и было.
— Вы знали, что в этом районе в 1972 году было еще три ребенка, которые зарегистрированы как пропавшие? — спросила я детектива Сальво.
Я сидела в арендованном джипе, припаркованном перед библиотекой Хекеттауна, и разговаривала по телефону. Я провела в читальном зале больше двух часов, пока библиотекарь не выставила меня, потому что ее рабочий день уже закончился. Моя голова нестерпимо болела (да, снова). Может, сказывалось переутомление глаз. Стемнело. Я была словно выжатый лимон. На улице был такой холод, что воздух на выдохе превращался в белые клубы пара. Я решила прогреть машину.