— Я до сих пор помню его крик, — сказал Джейк. — Сейчас это воспоминание вызывает у меня угрызения совести. Но тогда его крик прозвучал для меня как волшебная музыка. Я понял, что больше никогда не стану ничьей жертвой.
Конечно, Джейка забрали из той приемной семьи, и на его личном деле была поставлена отметка «проблемный ребенок». Один психотерапевт записал, что он констатирует раздвоение личности на основании того, что мальчик начал называть себя другим именем.
— Но это неправда. Я не страдал раздвоением личности. Я был реалистом и понимал, что мне надо стать очень сильным, очень ловким и очень стойким, если я хочу выжить. Имя Харли ассоциировалось у меня с малышом. Джейк в моем семилетием сознании был воплощением мужественности. Я знал, что именно это мне и потребуется в жизни.
Все последующие годы были сотканы из проблем и несчастий. В одном доме приемные родители Джейка заставляли его спать в спальном мешке под кроватью их родного ребенка. В этой же семье в течение трех месяцев его кормили только бутербродами с сыром.
— Но я могу сказать, что это еще не самое плохое, чего можно было ожидать. Никто меня больше не доставал.
Эта семья тоже вернула Джейка, потому что он страдал энурезом и часто болел. Те издевательства, которые ему пришлось выдержать в других семьях, варьировались от оскорблений до нанесения телесных повреждений. Джейк рассказал мне историю каждого шрама на его теле. Однажды приемная мать заставила его стоять на битом стекле, — Джейк разбил окно, когда играл в футбол, и она выбрала «соответствующее» наказание. Один мужчина прислонял к его телу горящий окурок от сигареты из-за того, что Джейк выпил все молоко. В школе мальчик почти каждую неделю участвовал в потасовках и поножовщине.
— Мое «турне» по приемным семьям завершилось, когда мне исполнилось четырнадцать, — сказал Джейк, взглянув на меня.
Я смотрела на него, не отрывая глаз и пытаясь понять, что он хочет от меня услышать. Мне хотелось прижать его к себе, утешить каждую клеточку его тела, стереть воспоминания о годах страданий. Но, конечно, это невозможно. Более того, самой большой ошибкой было бы считать, что это необходимо другому человеку. Джейк казался мне крепким и закаленным. Мужчина, который прошел такую жестокую школу жизни, исцелил себя сам. Он стал сильным.
— Мой приемный отец, мужчина по имени Бен Райт, едва не застрелил меня. Сначала все было отлично. Я хочу сказать, что я впервые встретил нормального человека. Время от времени Бен брал меня на бейсбольные матчи. Его жена Джанет была очень симпатичной и обаятельной женщиной. Я был их единственным приемным ребенком. Вначале все шло великолепно. К тому времени я уже вырос. Я каждый день тренировался и таким образом убивал сразу двух зайцев, сам того не сознавая. Во-первых, я давал выход своему гневу. Во-вторых, я выглядел весьма внушительно. Окружающие держались от меня на почтительном расстоянии. Я выглядел на шестнадцать, а то и на семнадцать лет. Я сделал себе пару татуировок и не скрывал шрамы, оставшиеся у меня на теле. Все уже давно поняли, что со мной опасно связываться. Все во мне словно говорило: «Держитесь от меня подальше». Но, к сожалению, обратной стороной медали было то, что я не так-то легко заводил друзей.