— Ты лжешь.
— Нет. Это правда.
Я не сказала ни слова, и Зак вздохнул и сел на диван.
— Система государственной опеки была полна несовершенств. Сейчас закон хотя бы защищает ребенка. Но в семидесятые годы все было не так. Ребенка было почти невозможно изолировать от семьи, которая не заботилась о нем, жестоко с ним обращалась. Врачи постоянно сталкивались с ситуацией, когда ребенка били или не заботились о нем, и это приводило к летальному исходу. Но у них были связаны руки.
— О чем ты говоришь? — спросила я.
Но до меня начал доходить истинный смысл его слов. Наконец я поняла, какое звено выпало во время моего разговора с отцом.
— Я говорю о том, что были люди, которые не хотели оставаться в стороне и сидеть сложа руки.
— Как мой отец и дядя Макс.
— Да, и многие другие, включая мою мать, — сказал Зак, отрывая взгляд от пола и глядя на меня.
Я вспомнила слова Эсме: «Я все готова была сделать ради этого мужчины». Теперь ее слова приобрели совсем иной смысл. Я задумалась над тем, что она готова была сделать ради Макса.
— Достаточно, Зак, — раздался чей-то голос.
Я подпрыгнула от неожиданности. В розовой пижаме и халате передо мной стояла Эсме. Я вспомнила, что она иногда оставалась у сына ночевать, особенно если задерживалась допоздна на работе. Мне так нравились те вечера, которые мы проводили вместе. Мы готовили ужин, а потом смотрели какой-нибудь фильм и ели попкорн.
— Ридли, — ласково обратилась она ко мне. — Ты совершаешь непоправимую ошибку, дорогая моя.
Я посмотрела на Эсме.
— Какую ошибку?
— Ты напрасно вытаскиваешь на свет события далекого прошлого. Это не принесет пользы никому из нас.
— Я ничего не вытаскивала на свет. Прошлое само заявило о себе.
Она покачала головой, собираясь мне возразить, но передумала.
— Ты знаешь, кто я, Эсме?
— Я знаю. Ридли, я знаю, кто ты. Вопрос в том, знаешь ли ты себя?
Она грустно улыбалась, но это не скрыло испуга в ее глазах. Я перевела взгляд на Зака, надеясь получить разъяснения.
Он был бледен и рассержен. Я заметила что-то еще, чего не могла бы определить словами. Я часто замечала у Зака такой взгляд, когда он говорил о некоторых пациентах бесплатных клиник, в которых он работал с моим отцом раз в неделю. Обычно его взгляд сопровождался такими словами: «Некоторые люди не заслуживают того, чтобы иметь детей». Раньше я думала, что это в нем говорит страстная любовь к детям, переживания по поводу того, что защита прав ребенка все еще хромает на государственном уровне. Однако теперь я поняла, что ошибочно принимала Зака за человека, влюбленного в свою профессию. На самом деле он демонстрировал высокомерие, осуждение и недостаток сочувствия.