Я все еще с недоверием взирала на нее.
— Что такое? — обратилась она ко мне с улыбкой, когда заметила, что я не отрываю от нее глаз.
— Я тебя не узнала, потому что ты была не такая, как всегда.
Мама рассмеялась, как будто я сказала что-то забавное. Но в ее улыбке была примесь горечи.
— Неужели?
Она повернулась, состроила гримасу и высунула язык.
— А сейчас ты бы меня узнала?
Я захихикала.
Что я хочу этим сказать? Что я пытаюсь объяснить себе сейчас? Речь идет о том, что я была окружена паутиной лжи, которая проявлялась и в мелочах, и в серьезных вещах.
Я снова вспомнила тот день, когда подслушала в кухне разговор между моей матерью и Максом. Мама была очень рассержена, но их голоса звучали не так, как обычно звучат голоса пусть и хорошо знакомых, но все же посторонних людей, когда они беседуют друг с другом. В словах Грейс было слишком много эмоций. Словно существовал целый пласт отношений, которые они намеренно скрывали от меня.
— Привести с собой на вечеринку Эйса одну из этих! О чем ты думал?
— Я не хотел появляться в вашем доме один, — произнес дядя Макс. В тоне его ответа был скрыт какой-то смысл, но я не могла его расшифровать.
— Ерунда, Макс.
— Чего ты хочешь, Грейс? Прекрати добивать меня своими дурацкими проповедями.
Моя бабушка по материнской линии всегда с гордостью говорила о том, что ее дети никогда не дерутся и не ссорятся. Я думала, что это признак хороших отношений, построенных на бесконфликтности и любви друг к другу. Но затем я услышала, как мой отец тихо пробормотал:
— Угу, они никогда не ругаются, потому что никогда не разговаривают друг с другом.
— Что ты сказал, Бенджамин?
— Ничего, мама.
Он всегда произносил это слово так, словно оно жгло ему язык. Свою мать он называл «мамуля».
Я помню, что и мои родители никогда не ссорились, только из-за Эйса. Когда у моей мамы было хорошее настроение, в доме сияло солнышко, раздавались звуки музыки, а в камине зимой, как правило, весело трещали дрова. Если мама злилась, она сидела в одиночестве и тишине, пока ее приступ хандры не проходил. Мне было несложно догадаться, когда в доме сгущались тучи.
— С тобой все в порядке? — Джейк положил руку мне на затылок.
— Да, просто захлестнули воспоминания.
Он кивнул в знак понимания.
Такси, которое мы поймали на Хикс-стрит, остановилось прямо перед входом в дом Эйса. Я не испытывала радости по поводу предстоящей встречи. Я очень сердилась на него за то, что случилось в прошлый раз. Но больше мне не к кому было обратиться с вопросами. Мой брат знал больше, чем говорил. Его пассивное поведение и агрессивные намеки были красноречивее слов. Я решила настаивать на откровенности. Я не собиралась уходить, не узнав правды, какой бы горькой она ни была. На этот раз точно.