— Нет, мы пойдем с вами.
— Правильное решение.
— Что вы услышали из нашего разговора с адвокатом? — спросила я, вдруг осознав, какие последствия может иметь мой звонок.
— Достаточно, — сказал Сальво, сопровождая меня к своей машине. Джейк шел следом за нами.
— Тогда вам понятно, что я не могу дать показания.
— Вам и не придется этого делать, так как я располагаю достаточным количеством информации, — ответил Сальво.
Я подумала: «Если детектив Сальво слышал все, то чем это может обернуться для меня и моего брата?»
Я остановилась. У меня внутри все сжалось. Что я наделала? Мой брат, который не был моим братом, мои родители, которые не были моими родителями, — что с ними теперь будет из-за того, что я сделала свой выбор? Я подумала о дяде Максе. Он тоже пытался действовать во благо, но что получилось в итоге?
Я вспомнила о том, что его совесть привела его к краю обрыва. Уже ничего нельзя исправить. На долю секунды я искренне пожалела, что оказалась у дороги в тот злосчастный день, когда спасла малыша. Я искренне жалела, что не могу снова погрузиться в сладостное неведение.
Я вдруг ощутила, что не могу дышать. Джейк что-то сказал. Детектив Сальво удивленно и взволнованно посмотрел на меня, а затем у меня перед глазами поплыла вереница звездочек. В моей голове раздался шум, и я провалилась в темноту.
* * *
Я на мгновение снова пришла в себя. Я была в машине «скорой помощи». Шум в моей голове продолжался. Я потянулась рукой к своей голове и поняла, что она перебинтована. Мои пальцы стали мокрыми от крови. Джейк был рядом, и детектив Сальво тоже.
— Что случилось? — спросила я. Но ответа я не услышала, потому что снова потеряла сознание.
* * *
В коридоре больницы суетились люди в зеленых халатах. Я слышала их голоса. До меня доносился запах антисептика. Джейк держал меня за руку. Он выглядел очень взволнованным.
— Что случилось?
— Ты потеряла сознание, но я не успел тебя подхватить, и ты ударилась головой о тротуар. У тебя…
И он снова исчез.
* * *
Когда я очнулась, было тихо и темно. Я слышала, как работают приборы в палате. На секунду я задумалась, чью это кардиограмму высвечивают на мониторе, а потом до меня дошло, что это мое сердце. Жесткие матрацы, стерильные простыни, металлические кровати… Из-под двери пробивался свет. Когда я привыкла к темноте, я заметила чью-то фигуру на стуле возле моей кровати. Этого человека я узнала бы и с закрытыми глазами.
— Папа?
— Ридли, — произнес он, быстро поднимаясь на ноги. — Как твои дела, детка?
— У меня болит голова.
— Еще бы, — сказал он, положив ладонь мне на лоб.