— Нет, не поэтому, — друг сжал пальцы на его плече. — а потому что она не ДжеНа. И сотни, тысячи и миллионы женщин — не ДжеНа.
ЧанСоб скрипнул зубами. Да, черт возьми, они не она! Они лучше, порядочнее, чище и более любящие, но они — не она! Это был комплимент и оскорбление одновременно. Потому что ему нужна была она, такая как она… нет, всё-таки именно она, но без этого пятна позора, без гнилости, без этого эпизода их судеб. Но параллельной жизни не существовало, чтобы запрыгнуть в неё, где ничего подобного не случилось, и продолжить движение, не зная горя и разочарования.
— ХенЩик, как же дальше-то быть? — посмотрел на него с мольбой ЧанСоб, словно ища защиты. — Как теперь верить кому-то? Как?
— Верь, — друг кивнул ему, уверенно и надежно. — только выбирай кому ты веришь. Не упивайся заблуждениями, даже если очень уж хочется поддаться искушению.
— Да как же понять, где заблуждение, а где правда?
— А ты скажи, что сердце не подсказывало тебе, что не стоит связываться с этим человеком? Скажи, что не чувствовал, как не хотелось идти у неё на поводу? — ЧанСоб сжал губы в кривую линию. Конечно, чувствовал, конечно, знал. Всё это было ясно и понятно, и он сопротивлялся, но сдался. Проиграл. — Вот видишь. Поэтому, просто всегда слушай своё сердце.
ЧанСоб увидел рядом с подушкой две коробки в цветной фольге. Интуитивно он угадал, которая из них была от ДжеНы. Протянув руку и задержав её над подарком, парень осторожно решился и подтянул его к себе. Сверху была записка, на которой он мельком разглядел почерк бывшей любовницы и не стал вчитываться. Взяв его в руки, он поднялся и, дойдя до мусорной корзины, швырнул его в неё.
Первое время он просто не брал трубку, отключая звук. Постоянные репетиции и разъезды часто не давали по нескольку часов смотреть на телефон, облегчая его участь. Но ДжеНа была настойчива. Она звонила и звонила, желая поговорить. О чем? ЧанСоб не представлял, что ей сказать. Она стала чужой, не той, не его любимой. Он будто оказался в прошлом, где мадам Ю настырная и похотливая наглая женщина, от которой ему хочется поскорее избавиться. Звонки не прекращались в течение четырех дней, и он воспользовался услугой черного списка. Теперь за него делать работу будет техника. Пусть ДжеНа до бесконечности слушает гудки, будто занято, или абонент вне зоны действия сети, или тишину — без разницы. Его это больше не волнует! Поставив на зарядку телефон, ЧанСоб задремал, стараясь смириться с тем, что больше на экране не появится её номер с её фотографией. Больше он не будет испытывать соблазна поднять и выговорится. Больше их ничего не свяжет. Но ненависть… она жгла внутри, даже когда никого не было рядом, даже когда его уже никто не тревожил. Если бы можно было превратить всю злобу в птицу и выпустить из клетки своих мыслей. Он не хотел ей зла. Он не хотел хотеть ей зла. Но дни шли, а попытки забыться и простить были тщетными.