— Дами? — крикнул он. Молчание взмыло до потолка и вернулось бумерангом. — Дами?! — Джин прошёл в глубину. Куда она могла пойти? В бар «Флориан»? За покупками? Вряд ли ей пришло бы в голову отдохнуть и расслабиться до окончания переговоров. Они ведь касались и её и не могли быть ей неинтересны! На нетронутой подушке, насчет которой у Джина было много планов этой ночью, лежал листок. Не предвещая ничего хорошего, он пестрел каллиграфическим почерком. Мужчина поднес его к глазам.
«Прости, Джин, что втянула тебя во всё это, — гласили строки. — Мне жаль, что из-за моего глупого желания независимости закрутилась вся эта чехарда. Но я рада, что познакомилась с тобой. Лучшие воспоминания в моей жизни будут о нашем знакомстве. Надеюсь, ты меня тоже будешь вспоминать без обид. Прощай!». Коротко, непонятно, невнятно… Что вообще произошло?! Куда она делась? Почему? Из-за чего? Джин сжал листок в руке, начиная соображать. Пока они ждали Ёнгука и Джиёна, его брат куда-то отлучался. Его не было минут пятнадцать. Потом он что-то сообщил Дракону, и тот изменил планы. А Дами пропала. Черт! Джин вынесся из номера. В коридоре ещё стоял Ёнгук, набирая в телефоне смс-ку.
— Где остановились драконы?! — подбежал к нему друг. Адвокат поднял лицо и указал дальше.
— Через три двери от моей. Вон туда, — Джин сорвался с места. — А что случилось?!
— Дами исчезла! — Гук отложил мобильный, поспешив за ним, а дантист, направляясь к Джиёну, напротив, взялся за свою трубку и стал набирать девушку. Гудки шли, но никто не поднимал. Он держал, не отключаясь, пока оператор не сбрасывал звонок сам.
— Как это исчезла? Может, отошла куда-нибудь?
— Нет. — Джин постучал кулаком в указанную дверь. Её отворила горничная. За ней виднелась тележка с сервизом. Дракону прикатили обед. Пытаясь культурнее обойти женщину, золотой ворвался внутрь, где Джиён, веселясь, болтал о чем-то со своими людьми. Джин поднял листок, слегка вытянув его вперед, когда на него обратились вопрошающие и изумленные взгляды. — Что это значит?
— А что это? — спокойно поинтересовался Джиён.
— Прощальное письмо от Дами. Куда ты её дел?
— Я? — ровный ряд белоснежных зубов оголился из-под хитрых губ. — Если она оставила письмо, то вряд ли её кто-то похитил или принудил к чему-то. Уважаемый недосостоявшийся родственник, умей мыслить логически.
— Как будто нельзя принудить написать что угодно! — цедил сдержано Джин, хотя гнев карабкался наружу, рвя душу когтями. Кулаки чесались задать жару этим мордам.
— Как бы я это сделал? Я не видел её с того же момента, что и ты. — Какой он был артист! Ему невозможно не поверить, если не знать, что каждое его слово — ложь, ложь, ложь! Ёнгук встал по правое плечо, сзади Джина, следя за обстановкой и внимательно слушая. Джин перевел глаза на брата, силясь не закричать «это ты сделал!». Тот поджал губы, угрожающе, едва заметно покачав головой, как бы не рекомендуя заявлять о какой-либо связи между ними. Стоматолог сдержался.