— Кого ты обманываешь? Это ты заставил её уехать! Где она?
— Понятия не имею, — отвернулся Джиён. — С вашего позволения, я хотел бы перекусить…
— Пошли, Джин, — позвал его Гук. Молодой человек не поддался, а когда друг взял его за запястье, то стряхнул с себя его руку. — Джин, прекрати…
— Я провожу гостей, — улыбнулся его брат и, дождавшись позволяющего жеста Дракона, направился в их сторону. Извинившись за беспокойство, Ёнгук попятился. Едва избежав войны, стоило ли её развязывать из-за девушки, которая принадлежала, всё-таки, Джиёну? Она была его сестрой, а Джин всего лишь спасал сеульских золотых, связавшись с ней. Можно было бы пойти к триаде и предъявить нарушение, но ведь оставлено письмо, которое четко говорит, что Дами уходит по своему желанию. Пока Джин тряс запиской, Гук перенял её и прочел. В почерке не было следов насилия или страха. Рука дрожала лишь чуть-чуть, и по каким-то другим причинам. Как юрист, он понимал, что без документального оформления брака Джин и не имеет права подавать в розыск. Он ей никто, а её настоящая семья в набат не бьёт о пропаже. Под давлением неизвестного для Ёнгука мужчины, им пришлось быстрее ретироваться. Вернее, он бы ушел и сам, а вот Джина пришлось выдавить из номера. — Что ты устраиваешь? — зашептал неслышно для адвоката брат Джина, отведя его в сторону, к стене в коридоре.
— Это ты сделал… — прошипел Джин.
— Кажется, я спас ваши задницы, имел бы совесть и поблагодарил.
— Каким образом?
— Я сказал Дами, что из-за неё вас всех могут порешить. Она же не знала, как продвигаются переговоры, и подумала, что вся склока из-за вашего венчания. Намек, что всё будет улажено, если она вернётся к брату, пришелся впору. Она предпочла быть послушной сестрой, а не виновницей перестрелок. Я сообщил об этом Джиёну, и он решил то, что решил.
— Куда она направилась? — схватил его за отворот пиджака Джин. Хоть и старший, но брат всегда был слабее него, поэтому не дернулся, решив переждать этот эмоциональный взрыв.
— Понятия не имею. — Отпихнув от себя брата, стоматолог развернулся и бросил на ходу Гуку:
— Я в аэропорт.
— Не дури, где ты её найдешь? — попытался остановить его адвокат, а когда поймал и притянул к себе, то шепнул на ухо: — У нас в «Венеции» и Макао есть люди, они скажут, если видели, куда она подевалась. — Хотя Гук тут же вспомнил о признании Джиёна, что он знает каждый закуток этой огромной гостиницы, и, стало быть, мог вывести сестру так незаметно, что никто не сумел бы это увидеть. Замерев, обдумывая, чувствуя, как внутри нарастает пустота, непреодолимая, горькая, Джин сжал кулаки и обернулся к брату. Нарисовав на лице улыбку, он промолвил с сарказмом: