— Какую правду хотел всем рассказать вечером Энди? — находясь в лёгком шоке и под впечатлением, Джин сумел совладать с голосом и заговорить. — Что его сын тебя изнасиловал, и что между вами и помолвка-то была фиктивная?
— Да, он давно предлагает рассказать всё, но это значит бесповоротно очернить память Джаспера. Ты скажешь, что я безумная, но я не хочу, чтобы люди помнили о Джаспере только такое, чтобы они знали, как много в нём было плохого… Его чёрная тень коснётся и Энди, а Энди тот человек, которому я обязана вечной поддержкой, пониманием, отцовской заботой. Я никого не уважаю так, как его и он, в свою очередь, никогда не позволил себе со мной даже намёка лишнего. И я знаю, что озвучить принародно истинную сущность Джаспера — это причинить боль его отцу. Энди упрекал и упрекает себя за то, что не уследил за ним, что не воспитал и не вырастил достойного мужчину. Его совесть съедает похуже, чем кого-либо, и окунуть его в перемывание мёртвых костей? Я не способна на это. — Джин стиснул кулаки. В поисках доказательств того, что Энди негодяй, он раскопал только его безмерное благородство, так что сам начал проникаться широтой души этого главаря Цинхая. — Джин, — обратилась к нему Цянь, — клянись, что никому не расскажешь об этом.
Золотой поджал губы. Свет должен знать о том, кто был настоящим ублюдком! Дэсон не имеет права лезть к Вики, которая не обладает и граммом порочности, она невинная пострадавшая, оклеветанная и несчастная, сколько ударов она уже пережила, не пора ли прекратить страдать от нелепой молвы?
— Поклянись, Джин! — настойчиво попросила она.
— Клянусь, — выдавил он, глядя в плачущие глаза неземной красоты. Цянь поднялась и, подойдя к нему, взяла его руки в свои, пожав их.
— Спасибо, благородный страж. Спасибо, что позволил хоть раз оттереться от грязи. — Наклонившись, она коснулась его губ своими и, одновременно испуганные, они отдёрнулись в разные стороны. Джин сразу же поднялся и, не оборачиваясь, вышел из спальни. Цянь в замешательстве от себя и своего поступка, опустилась на кровать, схватившись за голову. Почему она доверилась именно ему? И не пожалеет ли об этом?
Погружение в позолоченное болото
Энди вошёл в спальню и медленно стал раздеваться. Дами уже лежала в кровати, обряженная в пристойную шёлковую сорочку без декольте и прозрачных элементов, читающая сборник чэнъюй[11]. Обреченная пока жить в Китае, она стремилась совершенствовать свои знания о нём, его язык, своё понимание людей, которые являлись китайцами. Супруг выглядел понурым, но мельком одарив жену взглядом, улыбнулся. Девушка ответила тем же, разглядывая его, пока не выключился верхний свет. Несмотря на возраст, Энди никак нельзя было назвать стареющим. Его тело не было ни дряхлым, ни дряблым, ни увядающим. Из-за популярности боевых искусств и физических занятий по всей стране, многие китайцы, да и другие азиаты, до самой старости оставались поджарыми, активными и крепкими. Её муж относился к таким: подтянутый, без лишнего веса, но и не усыхающий, грудь упругая, живот ровный, руки сильные — это заметно. Середину шестого десятка выдавали морщины на лице, но Дами бы не сказала, что их слишком много, скорее они очень уместные, подчеркивающие характерные эмоции и опыт, некоторые довольно глубокие, но на ещё мягкой коже, принадлежащей мужчине, который ещё на многое способен, которого со счетов списывать рано, а, возможно, многим женщинам и не захотелось бы. Сестра Джиёна была уверена, что дамочки старше тридцати пяти или сорока рады были бы оказаться в постели Энди, а те, что помоложе, чем чёрт не шутит, наверное, тоже, при условии того, что владелец Цинхая станет их спонсором и содержателем. Дами и без этого выросла в достатке, к тому же, любила другого, так что ей от него не нужно было ничего, кроме выполнения задания, данного братом.