— Я не знаю, мне нужно будет дождаться возможности поговорить с Дами, чтобы выяснить.
— Ты не думаешь, что она сама им его и сдала?
— Нет! Ты что, нет, — затряс головой мужчина. Ему отвратительно было даже предположить такое. — Зачем ей?
— Потому что он ей не нравился, потому что так она завоюет доверие цинхайского босса. Ты же не считаешь, что она тут слепо выполняет повеления Джиёна, чтобы Сингапур и Цинхай стали «бэст фрэндами»?
— Я догадываюсь, что она имеет какие-то указания Дракона, не относящиеся к мирной деятельности…
— Дракон ненавидит Уйгура. Дракон хочет смерти Уйгура, как и тот хочет смерти Дракона. Дракону не нужен мир, Дракону нужен плацдарм в Цинхае, чтобы оттолкнуться от него и стереть в пыль Синьцзян. А потом и Цинхай. А ещё Дракону тоже на хрен не сдались золотые. Именно поэтому принцип «разделяй и властвуй» никто не отменял. Он будет кормить мафию друг дружкой, и сидеть в сторонке.
— Главный среди нас Гук, куда логичнее было бы Джиёну слить синьцзянцам его?
— Куда очевиднее было бы, что это сделал он, если бы он слил Гука, — прищурился Сандо. — А Хосок… Дами же на него как-то вышла? Он вроде бы как способен быть случайно разоблачённым, что они нам заранее продемонстрировали. Как Дами его нашла? — Джин понурился. Она отказалась ему сказать точно, всё время уходила от темы, увиливала и говорила, что долго собирала сведения, искала доказательства, анализировала узнанное на основании древних легенд. Всё это было подозрительно, да, и требовало тщательного разбора.
— Я поговорю с ней при первой же возможности. Мне самому интересно, как всё так сложилось.
— Только не болтай при ней лишнего. Джин, помяни моё слово — она самка драконьего племени. И мой фокус с запиской — детская возня. Она тоже может уничтожить, не оставив ни пепла, ни дыма, ни запаха. Ни воспоминаний.
Джину не хотелось сеять в себя сомнения относительно возлюбленной. Насколько дальновидной и отдалённой способна быть стратегия Дракона, чтобы Дами, связавшаяся с золотыми, спасла Джина венчанием, спасла золотых от войны в Макао, вышла замуж за нелюбимого, и всё ради того, чтобы в будущем золотые с синьцзянцами столкнулись и истребили друг друга, оставив чистое вспаханное поле для Джиёна? Может ли быть она так страшна и ужасна? Могло ли быть так, что это не он соблазнял её, чтобы вывести из строя, а она окрутила Джина?
Чтобы не думать о Дами, как о лицемерке и обманщице, мужчина вспомнил о другой и направился к ней. Но у дверей комнаты Цянь, где он вчера завязал ей ладонь, стояло двое охранников. Он никогда не видел, чтобы она пользовалась защитой из синеозёрных. До чего же напугал её Дэсон и как ей не хотелось терпеть его посягательства, что она закрылась за спинами стражников!