— По-твоему, настоящие мужики характеризуются тем, что согласны всегда, в любое время и с любой потрахаться? Отличный идеал, Николь! Есть к чему стремиться! В самом деле, если мужественность определяется неразборчивым и безотказным блядством, то я какой-то пидорас.
— Очень хорошо, что ты за меня сказал о себе всё, что мне хотелось, — прищурила ехидно глаза Николь.
— Тебе хотелось меня пооскорблять? Что же ты сдерживаешься? Я могу выслушать.
— Не хочу тратить на тебя время, меня ждут. — Николь сделала шаг в обход Сандо, но тот поймал её за плечо и поставил на место. — Руки убери от меня! — прошипела она, отмахиваясь, хотя руку он убрал ещё до этого.
— Я ещё раз повторяю — ты никуда не пойдёшь.
— Ты меня не удержишь! Если я захочу, то отдамся Хенкону, не сегодня, так завтра!
— Завтра он уезжает, так что с завтрашнего дня гуляй и ходи, где хочешь.
— Может, погулять за ним в Сингапур?
— Джиён будет без ума от такого неожиданного презента, дочь Дзи-си приплыла добровольно в руки! О да, Хенкон получит повышение по службе, а Дзи-си открытку с вашим с Драконом совместным снимком, в знак дружбы и того, что больше ты никогда Сингапур не покинешь.
— Разве Дракон не хотел мира и союза?
— Именно ради их поддержания ему пригодится такая пленница. Езжай, Николь, дерзай!
— Если ты сейчас же не уйдёшь с моей дороги, я буду кричать.
— Хорошо, кричи, и я уйду, — согласился Сандо. Николь посмотрела налево, направо, снова на мужчину. Хотелось ли ей, чтобы он ушёл? В коем-то веке, когда пришёл сам.
— Ты издеваешься, да? Тебе нравятся эти кошки-мышки? Я думала, что я немного ненормальная, но ты вообще поехавший! — Сандо усмехнулся.
— С этим я никогда не спорил. Что касается кошек-мышек… Ты знаешь, что я могу не убегать, я могу прийти и остаться, но мне нужно здравое понимание с другой стороны того, к чему это ведёт, что из этого вытекает и к чему привести не может. Я сказал тебе, что никаких отношений между нами быть не должно…
— А просто переспать согласен и Хенкон, так какая разница? — прыснула Николь и, снова сделав шаг, была поймана.
Сандо, сжав пальцы на её плече, затолкал её обратно в тёмную спальню и, закрыв за спиной дверь, повернул замок.
— Пусти меня! — разъярилась ещё придерживаемая во мраке девушка.
— Нет.
— Чего тебе от меня нужно?
— Чтобы ты осталась здесь.
— Разве что с тобой, — с вызовом бросила Николь, потихоньку прозревая в абсолютной невидимости лиц и силуэтов. Вместо ответа её губы резко захватил поцелуй и она, теряя почву под ногами, вцепилась в плечи Сандо, скользнула по ним ладонями и, на ощупь, нашла шею, крепкую и сильную, обвив её и подтягиваясь на цыпочках, чтобы глубже позволить ворваться в свой рот настырному и собственническому языку, который оборвал их пререкания. Сандо подхватил её под бёдра, повесив на себя, чтобы Николь не приходилось тянуться. Она обхватила его торс ногами, упиваясь моментом, какого уже и не ждала. Грубая кожа ладоней наёмника, мозолистая и шершавая, нежно трогала её тело, пробираясь под майку на спине, или под пояс, под трусики. Девушка ощутила такое дикое желание, какого не испытывала за всё проведенное рядом с Хенконом время. Там всё было как-то без энтузиазма, пресно, условно, а теперь, тут, в этой полной темноте у неё горело нутро, ныли мышцы ног, пульс бился где-то в животе. — Возьми меня, Сандо, — прошептала она, оторвавшись, пока губы мужчины смыкались на её подбородке, — возьми, или убей, потому что если ты не войдёшь в меня, то я убью тебя, обещаю, что убью! Мне нужен ты внутри меня! — громче процедила она сквозь зубы, обхватывая пальцами его лицо, скулы, целуя его в ответ. Сандо чувствовал приближение нервного срыва Николь, она начинала неистовствовать, её нужно было удовлетворить, потому что преступно возбуждать, и не давать — это он тоже знал, как сексуально опытный человек, приходилось сталкиваться с таким.