— Я всё понимаю. Решай сама, — процедила она сквозь зубы, жалея о том, что, возможно, жена синеозёрного не обладает самоотверженностью своего мужа. Дами потянула за ремешок и, перекинув его через плечо, поспешила вниз, куда должна была подъехать машина.
Вскоре, через холмы и предгорные дороги, грозившие темнотой и непредсказуемостью, она добралась до Синина и, за широкими спинами телохранителей, поднялась в клинику, куда привезли Энди. Её встретил Уоллес. Узнавшие о том, кто прибыл, врачи вместе с ним проводили её в удобную комнату для посетителей, объяснив, что господин Лау в операционной. Дами трясло, от пяток до самой макушки, руки ощутимо дрожали, состояние было проваливающееся в обморок, но сознание не терялось. Приходилось только удивляться, как она ещё ходит, думает, разговаривает. Не обращая внимания ни на кого, кроме людей в белых халатах, Дами ждала результата. Доктора ничего толком не объясняли, не говорили о состоянии Энди, не давали прогнозов. Попросили подождать конца операции и всё. А что ещё было делать? Дами никогда прежде не мучилась так ожиданием. Минуты причиняли ощутимые страдания, неизвестность, когда Энди задерживался и не звонил, показалась райским наслаждением по сравнению с тем, что было сейчас: томление неподалёку от операционной.
Может, прошёл час, может два, по ощущениям Дами прошли долгие века, пока не появился доктор, вставший перед девушкой. Только тут Дами краем глаза заметила, что Тэкён, Уоллес и Марк рядом.
— Операцию сделали, — сообщил медик, — господина Лау перевели в реанимацию. Будем наблюдать. А вы пока поспите, утром станет понятнее, что и как.
Могла ли Дами спать и идти куда-то при данных обстоятельствах? Она не могла даже собрать в кучу мысли о том, что надо поесть, что она не ужинала. Перенервничавший организм ничего не чувствовал, не подавал сигналов. На диване в комнате отдыха, подсунув под голову сумку, девушка и устроилась, но глаза всё равно не закрывались. Мрачные, драматичные картины лезли и лезли, на ум приходило что-то неприятное, обреченное. Как всё могло перемениться в какую-то роковую секунду? Она ждала мужа домой, принявшая ароматную ванну, спрыснувшая себя духами, надевшая новое нижнее бельё, окрылённая. Всё было волшебно, ничего не предвещало беды, ни малейшего намёка. Почему нельзя поставить стоп на жизни и отмотать до нужной сцены, чтобы переснять? Марк и Тэкён, следовавшие за ней тенями, упали в кресла и задремали в них. У Дами зазвонил телефон, сразу же разбудивший её спутников. Сама вздрогнувшая, она приняла вызов от старшего брата.