— Хочу убивать.
— А вид такой, будто хочешь умереть сам. Но твоя версия намного лучше. Хвалю. — Сандо опустился напротив.
— Да, только я не могу никого убить, потому что это испортит всем все дела. И погубит всех нас.
— Но итог, конечная цель, разве не в том, чтобы избавиться от неугодных? — Горящие глаза Сандо, потухающие лишь тогда, когда он думал о прошлом или не желал вникать в настоящее, подогрели надежду Джина. — Я тоже когда-то не хотел ничего, кроме как убить одного человека. Я ждал так мучительно, что почти разуверился, а смогу ли и сделаю ли это? Я шёл к этому пять лет, Джин. Не месяц, не два, не мгновенной вспышкой ярости, как у тебя сейчас. Я пять лет жил одним единственным убийством. И совершил его. — Сандо уверенно поймал взгляд соратника и заставил смотреть на себя. — Нет недостижимого, если всё делаешь правильно, и не отвлекаешься на мишуру.
— Я знаю, но… возможно, тебе было бы труднее, если бы человек, ради которого ты это делал, был бы жив, а не мертв, — предположил Джин, и Сандо задумался, откинувшись на спинку. — Мне нужно пройтись и привести мысли в порядок, — извинился мужчина и, поднявшись, вышел в коридор. Сидеть на месте трудно, потому что найти своё невозможно, ведь его место, принадлежащее ему, занято другим.
Сокджин завел руки за спину и типичной докторской походкой стал измерять шагами дворец главы синеозерных. Они жили здесь уже который день, и всё равно, если не следить, куда идешь, можно было заплутать и потеряться. Постройка не имела правильной формы, как это обычно бывает: середина и два флигеля, выдающихся вперед, или простой угол из двух линий, или две параллельных части, соединенные переходом в центре, образовывающие букву Н. Нет, дом Энди напоминал китайский иероглиф. От главного, трехэтажного квадратного строения, в одну сторону уходили три ветки в два этажа, а в другую такие же, но тоже трехэтажные, при этом на концах соединенные общей двухэтажной галереей. В этом и состояла главная загвоздка при поиске входов и выходов: если забывал, в какую из сторон ушёл, то пока не доходил до конца не мог узнать, попадёшь в тупик или круговое движение. При этом на уровне первого этажа было несколько несимметричных пристроек для служебных и хозяйственных нужд. Зачем строился этот критский лабиринт, если жили в нем изначально лишь Энди с сыном, Джин понять не мог. Куда им столько помещений? Держать осаду? Запутывать проникших внутрь врагов? Услышав впереди шаги, мужчина остановился и, по привычке воина и лазутчика, отступил в нишу за полуколонной, скрывавшую дверцу к лестнице для слуг. Раздался голос говорившего по телефону Энди, он решал какие-то финансовые дела и отдавал приказания. Джин увидел его, вышедшего из-за угла, взявшегося за ручку двери в какую-то комнату, отворившего её и вошедшего туда. Значит, Дами сейчас одна? У себя? Не шанс ли это?.. Почти покинув своё укрытие, Джин услышал ещё одни шаги, но отчетливый цокот выдал в них женскую поступь, заставившую мужчину остаться, где стоял. Не прошло и десяти секунд, как из-за поворота появилась Цянь. Не оглядываясь, не уверяясь, что их никто не поймает с поличным, она постучала тихонько по дереву. Изнутри раздалось какое-то слово, Джин не расслышал. Девушка открыла комнату и, на выдохе произнеся «Энди!», скользнула внутрь, закрыв за собой.