Не надевая на себя ничего, в одних трусах, под которыми улеглось волнение, Рэпмон вышел в коридор и огляделся. В ванной и туалете свет не горел. Куда же делась Соа? Не бросила же его, уехав домой? Она бы предупредила. Медленно переставляя ноги, Намджун пошёл по длинному коридору и, ему показалось, что в конце, на кухне, увидел отсветы. «Ясно, ей тоже стало жарко, и она решила попить чего-нибудь» — продолжая путь, плёлся Намджун. И вот, дойдя до конца, он вышел из-за угла, оказываясь перед обзором всей кухни-столовой.
Не меньше десяти секунд его мозг просто не понимал, что в него пытается проникнуть, информация о чём, картина чего? Он не разбирал ничего перед глазами, словно среди кухни была бесформенная клякса, какая-то абстракция. Но потом, одним мигом, озарённым болезненным удивлением, Намджун различил два силуэта и всё понял. Подсветка над рабочим столом горела чуть голубоватым цветом и очерчивала Богома, целующего девушку. Но не свою, не Чжихё, а Соа! Они не услышали шагов и не заметили вошедшего Намджуна, но их поцелуй всё равно подошёл к концу, а он — Намджун, не мог и слова сказать почти вечность, пока они не разомкнули уста, глядя в глаза друг другу. Ошарашенный, непонимающий, шокированный и обездвиженный, мужчина не смог даже поднять руки или повысить голос. Он едва-едва набрался сил, чтобы заговорить и бросил одно короткое:
— Соа? — Двое у рабочего стола вздрогнули, оборачиваясь и расходясь в стороны.
— Рэпмон? — первым отреагировал Богом.
— Я не с тобой разговариваю, скотина! — попытался приструнить и вообще вырезать, исключить из этой ситуации молодого человека Намджун, но, никогда прежде не скандаля и не умея нарываться на грубость, не почувствовал уверенности в своём голосе, даже не поднял его до необходимой громкости.
— Что же сразу обзываться? — Теперь уж вечная улыбка на устах давнего друга появилась совсем не к месту, и раздражение Намджуна, усиливаясь, стало давать нужные результаты:
— Я сказал заткнись!
— Это очень невежливо…
— Богом, в самом деле, помолчи! — обрела способность говорить Соа, и смело посмотрела на Намджуна. — Я не собираюсь делать вид, что тебе что-то показалось, или приснилось, но это, действительно, ужасно некрасиво вышло, и я понимаю…
— Но… но… — Нервничая и погружаясь всё глубже в осознание измены, пусть не полной, но измены, Намджун стал взволновано взмахивать руками, не находя себе места, хотя не сдвинулся с того, на котором застал друга и девушку. — Как же так? Почему?!
— Объяснить я могу, — попыталась спокойно ответить Соа. Она была в сорочке, в которой легла с ним, и то, что до сих пор к ней ближе стоял Богом, к ней, полуобнажённой, бесило Намджуна, но вся эта неприятная сцена не давала ему приблизиться, словно преступление, совершенное в ночи, пока он спал, обтянули жёлтой полицейской лентой. — Объяснить, но не оправдать, разумеется.