— Это от Богома, — поняв, что Чонён — плохая защита, не стал больше упоминать её и прикрываться ею Намджун.
— Боже, у меня голова кругом, я ничего не понимаю, — приложила пальцы к вискам Соа, облокотившись на подоконник.
— Ты целовалась с Богомом — вот что я понимаю! — вспомнил начало драмы мужчина, уперев руки в бока, но на него никто не смотрел, и его грозный вид не возымел действия, поэтому руки опустились.
— Я же уже сказала, что это вышло… глупо, но случайно! Я поняла, что ты не хочешь меня — боже, если бы ты знал, как горько и обидно женщине произносить эти слова! — не могла уснуть, вышла на кухню, тут никого не было. Я налила себе воды и едва удерживалась от слёз. Вошёл Богом, увидел моё состояние, обнял меня и поцеловал… Ещё раз говорю: да, я обязана была его оттолкнуть, но я не сделала этого, потому что… Потому что я была обижена на тебя, потому что мне хотелось, чтобы меня хотели! И потому что на какой-то миг мне показалось, что я до сих пор принадлежу ему, а не тебе…
Соа задумалась, замолчав, но Намджуна больно ранили эти слова и он, опять подхватив ярость, зло произнёс:
— Может, тебе и встречаться тогда продолжать стоит с ним, а не со мной?! — Девушка округлила глаза, но совладав с эмоциями, язвительно выпалила:
— Может. Да, может быть, ты прав. Стоит ли вообще встречаться с мужчиной, который даже на словах смело отправляет тебя к другому, вместо того, чтобы доказать, что ты ему нужна, что он тебя хочет! Знаешь, что сделал бы Богом, если бы я предъявила ему претензию, что я ему безразлична? Он бы уже давно закончил споры и занялся со мной любовью прямо здесь, на кухонном столе! А ты только и можешь, что пожелать мне к нему вернуться! — Заплакав, Соа быстро обошла Намджуна и целенаправленно покинула кухню. Впервые увидев её в таком состоянии, слабую, беззащитную и плачущую, Намджун поспешил за ней, ощущая, что в чём-то неправ, и опять что-то не то сделал. Как же всё-таки трудно понять женщин! Будда, когда он перестанет быть таким растяпой? Да, надо было, пожалуй, обнять её, поцеловать… Но она же только что целовалась с другим, разве не имел он права повыбражать и пообижаться? Она обиделась, что он не стал заниматься с ней сексом. Соа, такая выдержанная и спокойная, такая разумная и понимающая, он считал, что нет никаких проблем, а она просто ждала, когда он что-нибудь сделает, поступит как-то ярко, проявит инициативу. Вот, значит, как выходит; ты думаешь, что всё идеально, потому что рядом с тобой идеальная девушка, но вся эта гармония построена на её усилиях, а ты рядом с ней, ходишь такой, мешок элитного говна, принимаешь всё, как должное, и не соответствуешь и половине её желаний. Даже трахнуть её бесстыдно не можешь, коварно и презренно подумывая о чужой пассии, лежащей за стенкой. А ведь Соа в чём-то права, он не изменял ей физически, но в мыслях… Женщины гораздо тоньше в этом всём, от них не утаишь, что член поднялся на другую. Будда, какой он дурак!