— А что во мне такого особенного, чтобы мне нельзя было изменить? — Намджун снял очки и, положив их рядом с романом Гессе, опустил ладонь на обложку, поглаживая её. Указательный палец водился по буквам названия. — Чем я мог заслужить преданность и верность? Соа была во многом права и, что я понимаю сам, так это то, что почти никак не вложился в наши отношения, ничего не предпринимал, чтобы удержать её. Больше месяца я только и делал, что радовался факту самих отношений. Идиот.
— Господин Намджун, вы неправы, вы очень достойный и порядочный человек, где в наше время можно найти такого умного, вежливого, состоятельного, воспитанного и доброго мужчину? Она-то сама что делала, чтобы вас удержать?
— Ну, зато я не такой красавчик, как Богом, — изобразил очередной смешок Рэпмон.
— У вас приятная внешность, а Богом… Знаете, слово «красавчик» — далеко не комплимент для мужчины. А он именно красавчик. В этом слове нет утверждения истинной красоты, скорее в нём выражается та легкомысленная повадка и быстро перестающая производить впечатление внешность, которые не приведут к продолжительным чувствам с тем, к кому применим этот эпитет.
Намджун встал и подошёл к Чжихё. По мере того, как он приближался к ней, она задирала голову, оказываясь всё меньше, пока не зафиксировала взгляд под углом сорока пяти градусов.
— Хоть бы и так, — развёл руками молодой директор. — Мы можем найти в Соа и Богоме сейчас сплошные недостатки, но изъян в другом: это они от нас отказались, от таких вот хороших и замечательных. И зачем после этого нужны доброта, вежливость, воспитанность?
— А если они в нас тоже видят множество недостатков, не замечая достоинств? — Намджун устало потёр лоб и глаза.
— Давай забудем пока о случившемся? В фарватере этих событий, нам следует плыть по течению, ведь всё решилось без нашего мнения, так к чему гадать после? Пошли есть, а потом отвезу тебя домой.
— Не стоит, я сама доберусь!
— Не постесняешься? — напомнил Намджун о её наряде. Чжихё опустила на себя взгляд и покраснела.
— Тогда вызову такси…
— Я подвезу тебя, прекращай быть такой ненавязчивой. И, кстати, — остановился он на пороге кухни, — может, тоже перейдёшь на «ты»? Мы же теперь олень и единорог, и всё такое.
— Я… даже не знаю, смогу ли…
— А ты попробуй. Обратись ко мне «Намджун».
— Господин Нам… — Чжихё набрала воздуха в лёгкие и покачала головой. — Нет, я так сразу не могу, это трудно.
— У меня сейчас возникло ощущение, что я тебя к непотребству какому-то склоняю, — засмеялся Рэпмон. — Это же просто обращение по имени! — Но девушка уже стояла красная, как рак, обрамлённая белой с розовым пижамой.