Когда ей — девушке, — будет нехорошо, он должен будет держать её за руку или приносить ей в кровать покушать, что, наверное, в этот миг делает Юнги, когда у неё испортится настроение, он должен будет пытаться поднять его, или постараться не попасться на глаза, когда ей приспичит пойти ночью в парк смотреть на звёзды — он должен будет пойти с ней. Но зато, если он придёт уставший с работы, то положит голову ей на колени, и она будет ласково запускать пальцы в его волосы, гладить щеку, если заболеет он сам, она прижмётся к нему и согреет, чтобы его не знобило, если ему будет плохо морально, она посмотрит ему в глаза, скажет, что любит, и жизнь наладится. И чёрт с ними, с месячными, истериками, тратами денег и времени на ерунду, ссоры и расхождение во мнениях. Ему не нужна принцесса, снова подумал Намджун, он хотел человеческого, простого и тёплого и, ещё раз сопоставив все «за» и «против», произнёс вслух:
— Хочу! — Но для начала, всё-таки, поехал в бордель. Потому что никто не запрещал хотеть ещё что-нибудь помимо любви, светлой и чистой. Что-нибудь грязненькое и приземлённое.
Юнги осторожно открывал дверь, словно за ней была протянута проволока, прикреплённая к гранате, и распахни шире нужного — прозвучит взрыв. Спальня постепенно открылась перед его взором, а в ней и кровать, на которой пошевелилась Джинни, посмотрев на появившегося.
— Привет, — тихо поздоровался Шуга.
— Привет, — тускло ответила ему девушка, поджимающая коленки к животу. Юнги всё ещё обдумывал слова убежавшего друга, теперь имея возможность сопоставить их с картинкой. Джинни бледнее обычного, не бросается навстречу, не шумит, не веселится, не вертится перед зеркалом, а лежит. Значит, плохо себя чувствует. Если бы болела голова, она бы закрыла глаза или положила руку на лоб, или выключила свет. Почему-то головная боль часто раздражается от яркого света. Но поза выдавала боль другого характера. Юнги стал припоминать, как давно им ничего не мешало заниматься сексом. На прошлой неделе занимались, на позапрошлой тоже, и две недели назад… Ага, ясно. Природная причина женской неуравновешенности и враг безмятежного существования влюбленных пар. Принесённый свежий пошлый анекдот растаял на устах Юнги, потеряв уместность. Парень приблизился к кровати, молча забрался на неё и, улегшись рядом с Джинни, обнял её, поцеловав в щёку.
— Останемся дома?
— Нет, я хочу на вечеринку, — проныла девушка. — К тому же, неудобно не пойти, день рождения же, мы приглашены.
— Ладно. Что мне сделать, чтоб тебе стало лучше?