— А почему мы перестали занимать должности чиновников? — вздохнул Юнги. — Раньше золотые служили при королях, были на государственном довольстве, а теперь что? Нет бы хоть одного министра из своих пропихнуть, хотя бы секретаря президента!
— От этого давно отказались по той причине, — принялся объяснять Хоуп, — что семья, близкие, друзья — все, кто есть у человека, рано или поздно пытаются воспользоваться его положением. Если он что-то собой представляет, имеет полномочия, то у него будут просить «поспособствовать», «помочь», найти место потеплее, устроить родственника, разрешить построить в неположенном месте магазин. Золотые тоже люди, они вставали перед выбором, честно выполнять свои обязанности или не отказывать просителям, которые им были дороги. Даже с твёрдыми убеждениями и справедливыми ценностями рано или поздно можешь не выдержать, превысить служебные обязанности, превратиться в коррупционера. Совсем другое, когда сам находишься на нелегальном положении, или занимаешься бизнесом. Обычно в наглую «дай денег» никто не просит, а если и попросят, так ты сам заработал, а не из бюджета страны начерпал. Всё намного проще, и совесть спокойнее, когда не несёшь ответственности перед налогоплательщиками за трату средств, собранных с них. К тому же, последней каплей стало, когда отец Ёнгука, став прокурором, предал брата и золотых…
— К слову о Ёнгуке, — вмешался Чонгук, — позвони ему и спроси тоже о женских отрядах. Что он скажет?
— Ты думаешь, он примет твою точку зрения?
— У него две дочери, он должен понимать всё правильно.
— Правильно — это по-твоему? — усмехнулся без ехидства Чимин.
— Я не самодур, чтобы всегда считать себя правым, но в данном случае я всего лишь отстаиваю наши же правила. Мы призваны защищать женщин и детей!
— И делать их счастливыми, — напомнил Хосок и повернулся к Чимину. — Что говорит сама Чонён?
— Она грезит всеми этими занятиями, для неё это — единственное интересное дело. Я прозондировал почву, она в растерянности насчёт будущего, не хочет никакой скучной профессии, хочет ездить по миру, совершенствовать боевое мастерство. Конечно, однозначно сложно говорить, она ещё совсем юная девчонка, школьница, всё может измениться, замуж потянет и к плите…
— Ну, кого-то, бывает, никогда тянуть не начинает, — снова вспомнил об их давней подруге Рэй Хосок. — А если заставлять кого-то заниматься тем делом, которое мы считаем для него верным, то разве сделается от этого человек счастливее? Вот ты, Чонгук, когда становишься счастливым?
— Я не думаю о своём счастье, я золотой, моё дело — благополучие и спокойствие мира, — отрезал Чонгук, не собираясь разворачивать разговор на себя.