— Почему же здесь не преподают подобную технику?
— Ну, во-первых, точная методика никому неизвестна, чойчжоны — наставники Утёса, держат в секрете всё преподавание. Во-вторых, в методике обучения ловле пуль используются наркотические вещества, а кодексом золотых запрещено употреблять наркотики. А в-третьих… оттачивают они умение непосредственно стрельбой в них. Никто из золотых не посмеет выстрелить в другого, чтобы убедиться, что тот научился ловить пулю. Это опасно для жизни, в конце концов, многие наёмники и сами погибают во время экзаменации на это упражнение.
— Если это всё держится в секрете, откуда вы знаете, что там происходит?
— Когда закончишь обучение здесь, — улыбнулся Чимин, — тебе многое ещё расскажут, но не сейчас.
— Эх, — сдалась я, не настаивая, — вот так всегда, самое интересное — потом.
— Самое вкусное тоже всегда подают на десерт, так во всём в жизни.
— А я не любительница сладкого, — пожала я плечами, — мне всегда больше нравилось захавать супчик и рис со свининой, солёной, да поострее.
— Чонён, ты вообще нонсенс, — заверил меня товарищ, потрепав за плечо.
— Иногда быть нонсенсом — очень хреново, трудно найти себя. Но я стараюсь.
— И, поверь мне, у тебя получается. Как по мне, Тигриный лог — одно из самых лучших мест на земле, и ты попала сюда, хотя вообще-то для девушек это запрещено, только если они не ранены или беззащитны. В древности тоже бывала практика гостеприимства, когда женщины попадали сюда, чтобы укрыться от каких-то бед, преследований или нищеты, им давали кров, они занимались тут хозяйством, как Элия и Заринэ. Но вот так, как ты…
— А как же серебряные? Мастер Ли говорит, что они существовали, скорее всего. Знаешь о них какую-нибудь легенду?
— Ничего конкретного не читал. Честно говоря, в моём представлении серебряные были кем-то вроде наших девушек в «Пятнице», — засмеялся он, — не столько воительницы, сколько искусно умеющие обезвреживать врага женскими чарами. Красивые, хитрые, опасные.
— Но ведь по сути они — проститутки, — не удержалась я, вспомнив Сану, не в силах никак избавиться от неприязни к ней. Объективно понимая, что она красивая и ничего плохого мне не делала, сквозь призму интереса к Чонгуку я не могла воспринимать её по-доброму. — Разве это достойные спутницы благородным воинам?
— Благородные воины, по сути своей, безжалостные убийцы, — хмыкнул Чимин, — разве это не более ужасный порок, чем торговля телом? Но и мы убиваем не ради себя, и они спят с мужчинами не ради богатства.
— Я бы не смогла так, — покачала я головой.