— Это вы, мой дорогой друг, — произнес Джек. — Боюсь, что если не произойдет нечто из ряда вон выходящее, то в ближайшие полчаса нас захватят или потопят.
— Вот как, — отозвался доктор, и Джек продолжал:
— Если у вас есть что-то такое, чем вы особенно дорожите, то, возможно, будет разумно доверить это мне.
— Выходит, они грабят пленных? — спросил Стивен.
— Да, иногда. Когда был захвачен «Леандр», меня обобрали до нитки. А у нашего хирурга украли его инструменты до того, как он смог начать оперировать наших раненых.
— Сейчас же принесу свои инструменты.
— И ваш кошелек.
— Ну… конечно, и кошелек.
Поспешив на палубу, Джек оглянулся назад. Он ни за что бы не поверил, что 74-пушечник может подойти так близко.
— На топе! — вскричал он. — Вы что-нибудь видите? Семь линейных кораблей прямо по носу? Половину средиземноморского флота?
— Никак нет, сэр, — после продолжительной паузы медленно произнес дозорный.
— Мистер Дил, если мне попадут в голову, выбросьте за борт эти вещи, разумеется в последнюю минуту, — проговорил капитан, похлопав по мешку и пакету.
Строгий распорядок корабельной жизни стал мало-помалу нарушаться. Матросы оставались спокойными и внимательными; песочные часы переворачивались минута в минуту; пополудни пробили четыре склянки. Однако возникла какая-то суета, матросы сновали вверх и вниз через носовой люк, надевали лучшую одежду (по два, а то и по три жилета, а поверх — выходную куртку), прося офицеров присмотреть за их деньгами или какими-то чудными «сокровищами», питая слабую надежду, что их удастся сохранить. Баббингтону вручили украшенный резьбой китовый зуб, Люкоку — пенис сицилийского быка. Два матроса успели нализаться, несомненно отыскав заначку.
«Почему он не стреляет?» — думал Джек. Погонные орудия «Дезэ» молчали последние двадцать минут, хотя вот уже на протяжении мили «Софи» находилась в радиусе их действия. Теперь шлюп оказался на расстоянии мушкетного выстрела, и можно было разглядеть людей, собравшихся на носу француза: матросов, морских пехотинцев, офицеров. Один из них был с деревянной ногой. «До чего великолепно скроены паруса, — размышлял Джек, и в этот момент нашел ответ на свой вопрос: — Ей-Богу, он намеревается изрешетить нас картечью». Вот почему неприятельский корабль так тихо приближался к ним. Джек подошел к борту, перегнувшись через гамачные сетки, бросил пакеты в море и проследил за тем, как они пошли ко дну.
На носу «Дезэ» неожиданно началась суета, как бы в ответ на некое распоряжение. Джек шагнул к штурвалу и, приняв его из рук рулевого старшины, оглянулся через левое плечо. Сжимая штурвал, он ощущал жизнь шлюпа. Увидел, что француз начал отклоняться от курса. Он слушался своего руля резво, словно куттер, и через три удара сердца его тридцать семь пушек уже направлены на «Софи». Джек изо всех сил навалился на штурвал. Послышался рев бортового залпа, и на палубу шлюпа одновременно рухнули грот-брам-стеньга и фор-марса-рей под грохот блоков, обрывков тросов, осколков и оглушительный звон картечи, угодившей в судовой колокол. Затем наступила тишина. Большая часть ядер 74-пушечника пролетела в нескольких ярдах от форштевня «Софи», а небольшое количество картечи окончательно вывело из строя ее паруса и такелаж, разорвав их в клочья. Следующий залп должен полностью уничтожить шлюп.