Затем, словно осознавая свое неумение произносить речи, Джек Обри замолчал и стал смотреть прямо перед собой, в то время как секретарь, скрипя пером, проворно записывал его выступление, закончив запись словами: «… и перебили несколько снастей». Тут наступила непродолжительная пауза, во время которой председательствующий взглянул налево и направо и откашлялся, прежде чем заговорить. После слова «снастей» секретарь нарисовал завитушку и продолжал записывать:
Вопрос суда: Капитан Обри, есть ли у вас причины считать, что кто-то из ваших офицеров или членов вашего экипажа действовал неверно или недостаточно?
Ответ: Нет. Все члены экипажа старались изо всех сил.
Вопрос суда: Офицеры и члены команды «Софи», есть ли у вас причины жаловаться на образ действий вашего капитана?
Ответ: Нет.
— Пусть удалятся все свидетели, кроме лейтенанта Александра Дила, — произнес военный прокурор, и вскоре мичманы, штурман и доктор снова оказались в столовой.
Рассевшись по углам, они молчали; в это время со стороны одного борта из кубрика слышались сдавленные крики священника (он попытался покончить с собой), со стороны другого доносился монотонный гул судебного заседания. На членов экипажа сильно подействовали тревога, озабоченность и гнев Джека. Они так часто видели его спокойным, причем в таких обстоятельствах, что нынешнее волнение потрясло их до глубины души и исказило их суждения. Они слышали его голос, формальный, грубый и более громкий, чем прочие голоса в суде. Он переспрашивал:
— Произвел ли противник по нам несколько бортовых залпов и на каком расстоянии мы находились, когда он выстрелил в последний раз?
Дил в ответ что-то пробормотал, но слов было не разобрать через переборку.
— Это какой-то иррациональный страх, — произнес Стивен Мэтьюрин, разглядывая свои влажные и липкие ладони. — Это лишь еще один пример… Клянусь Богом, клянусь всем святым, если бы они захотели утопить его, то им следовало бы спросить: «Как это вы там оказались?» Впрочем, я очень мало понимаю в морских вопросах. — Он посмотрел на штурмана, пытаясь найти в его глазах ответ, но не нашел.
— Доктор Мэтьюрин, — произнес морской пехотинец, отворив дверь.
Стивен медленно вошел и произнес слова присяги особенно старательно, пытаясь прочувствовать атмосферу, царившую в суде. Тем самым он дал секретарю суда возможность записать показания Дила. Скрипя пером, чиновник выводил следующие слова:
Вопрос: Догонял ли французский корабль «Софи», не поставив лисели?
Ответ: Да.
Вопрос суда: Как вам казалось, значительно ли быстрей вас двигались французские корабли?