Куда сложнее, однако, уберечь раковины от холода. Температура воды становится осенью главной темой разговоров.
Люди с опаской вглядываются в каждое набежавшее облачко, по нескольку раз в день запрашивают сводки погоды.
При двенадцати градусах у моллюсков резко замедляются все жизненные процессы, при восьми — они погибают. Поэтому, чтобы не рисковать жемчужницами, их перевозят на зиму в теплые края.
Проволочные сетки с жемчужницами вытаскивают из моря и штабелями складывают на палубы специально приспособленных барж (акоя может около трех суток прожить без воды). Такие караваны направляются куда-нибудь поближе к теплому течению Куросиво или на юг, к острову Кюсю. По размаху все это можно сравнить с крупной десантной операцией, ибо речь идет о сотнях тысяч корзин и миллионах раковин.
Многолетний опыт показал, что наибольшую лучистость раковина обретает в конце осени. Поэтому зима стала по традиции порой сбора урожая.
Раковины вскрывают и бросают моллюска во вращающийся барабан, в котором жемчужины быстро отделяются от скользкой серой массы. После промывания морской водой выбирают перлы, имеющие ценность. Остальные снова пускают на шлифовку, чтобы те же ядра можно было использовать второй раз.
Обычно из ста оперированных раковин около тридцати дают жемчуг, пригодный для продажи, причем действительно первосортных перлов среди них бывает менее десятка.
Патент, выданный Микимото в 1907 году, предоставлял ему право монопольно заниматься выращиванием жемчуга в течение двадцати лет. Еще задолго до истечения этого срока Микимото принялся скупать наиболее подходящие для промыслов места.
Япония, однако, настолько изобилует тихими заливами, что конкуренты после 1927 года все-таки появились. Их стало еще больше после капитуляции Японии во Второй мировой войне. В результате земельной реформы 1947 года, осуществленной по указанию союзных властей, прибрежные участки морского промысла были переданы во владение местных жителей.
Казалось бы, все преимущества, которые заблаговременно создавал для себя основатель жемчужного дела, сведены на нет.
Действительно, наряду с крупными, еще довоенными фирмами на полуострове Сима возникло множество новых жемчужных промыслов, главным образом мелких, основанных на семейном труде.
Мне довелось прожить несколько дней на таком семейном промысле. Работают там шесть человек: муж, жена, две взрослых дочери и два зятя. Жена до полудня занимается домашним хозяйством. На ней лежит забота о том, чтобы накормить семью.
Все остальные трудятся на промысле. Две дочери и зять — как операторы, а муж с другим зятем выполняют «дела на воде», то есть уход за плотами.