- Обезьяна "Чи-чи-чи" продавала кирпичи. А кирпич горячий - обезьяна плачет! - осклабился Серёжа.
- Эй ты... Извинись сейчас же, - вступился за Соню Стёпа.
- Ещё чего?
- Извинись, я тебе говорю...
- А то чё?
- А то... я тебе... мор... лицо побью...
- Ага... если допрыгнешь...
- Стёпа, не надо... - всхлипывая, сказала Соня сквозь слёзы. - Ну его...
- Нет, пусть извиняется, - Стёпа не мог допустить такой несправедливости.
- Командир полка - нос до потолка. Уши до дверей, а сам, как муравей!
- А ты...
- Командир полка - нос до потолка. Уши до забора, а сам, как помидора!
- Ты... сам как помидора... Давай, извиняйся сейчас же...
- Ой-ёй-ёй. Командир полка - нос до потолка. Уши до дивана, а сам, как обезьяна!
Стёпа не ожидал такого фейерверка красноречия и слегка оторопел.
- Командир полка - нос до потолка. Уши до лампочки, а сам лезет к мамочке! - сделал контрольный выстрел Серёжа. Соня тем временем всхлипывала не переставая.
- Серёг, ты чего в самом деле? - вступился за Соню и Саша.
Серёжа, отбомбившись по Стёпе и посчитав, что тот полностью уничтожен и не стоит больше его внимания, принялся за Соню:
- Рёва-корёва, дай молочка! Сколько стоит - три пятачка! - застрекотал он, как из пулемёта...
- Послушай, Серёжа. Ты большой и сильный. Неужели ты считаешь возможным для себя обижать маленьких и слабых? - произнесла молчавшая до сих пор Уля и посмотрела прямо в его маленькие глазки. Серёжа слегка смутился и сделал пару шагов назад.
- Да ну вас... Тоже мне... Семеро смелых - на горшках... сиделых... И вообще, мне обедать пора, - сказал Серёжа, стараясь больше не смотреть никому в глаза. Он не без труда залез обратно в нору, а Саша стоял, опустив голову - ему было стыдно за своего друга...
- Кто со мной - тот герой, а кто без меня - тот паршивая свинья! - снова бодрым голосом произнёс из-под земли Серёжа.
- Да чего ты…
- Ну, как хочешь. Давай, до свидания…
- Ладно, пойду... вы... ты... его... не того... В общем... пока, - и Саша моментально исчез - как сквозь землю провалился.
Настроение у всех было безнадёжно испорчено. Было уже не до речки. Молча погрузившись, все отправились домой. Со стороны процессия напоминала бременских музыкантов, которых не пустили во дворец, и они одинокие - без Трубадура, плелись восвояси. Коляска подчёркивала сходство. Не хватало только грустной музыки...
Стёпа втайне надеялся, что сейчас раздастся бодрый голос Трубадура:
- …Смех и радость мы приносим людям!!!
И дальше все радостно подхватят:
- Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свобо-оды...
Но чуда не случилось. Дойдя до развилки, Соня стала прощаться.