— Категорически нет. И не связные, а представители, молодые, толковые, активные офицеры ни в коем случае не из спецслужб! Военные пусть будут. Не надо в нашу чисто экономическую Сделку политику примешивать, а где разведка-контрразведка, там политика. У нас же всё должно быть просто, мы заказываем, вы — платите. Договорились?
— Ну. Окей.
— Линдон, вы сказали, вам надо посоветоваться с товарищами, в смысле, с господами. Давайте тогда завтра продолжим нашу встречу и закрепим достигнутое соглашение, скажем, записью на киноплёнку.
— Послезавтра, Алекс. А теперь давай выйдем к репортёрам и скажем им какую-нибудь хрень про палестино-израильские отношения.
— Договорились. Хотя это ни разу не хрень. Спросить хочу напоследок, Линдон. А зачем вам всё это? С чего вдруг? Вы же самые технически развитые, вон, у вас жалюзи автоматические на окнах, замки блестючие в дверях, кондиционеры, смотрю, и это в обычном ПТУ, в смысле, в колледже. Неужели сдались ваши конструкторы? Или политики сдались перед трудностями?
— Это старая история, Алекс. И если я её тебе расскажу, они должны будут меня убить…
— (лакуна в записи)
Вторая встреча председателя Правительства СССР
А. Н. Косыгина и президента США Л. Джонсона,
Гласборо, Ню Жерси,
здание колледжа «Святойбуш»,
запись переговоров,
25 июня 1967 года
(лакуна в записи)
— Нашу Сделку, премьер-министр, надо отметить, уверен. У меня тут отличный двенадцатилетний бурбон!
— Давайте ее сначала скрепим, господин президент. Вот наш кинооператор и ваши оператор и переводчик. Три свидетеля, две кинокамеры. Скажем по два предложения, и можно будет отметить.
— Брось, Алекс! Давай выпьем за сегодня, потому что завтра мы — пыль. Радиоактивная.
— Зовите меня Алексей Николаевич, господин президент. Давайте сначала скажем, о чем позавчера условились, камеры включены, встанем в полный рост…
(лакуна в записи)
— И я, президент этих… США, президент, говорят, Линдон Джонсон со всей ответственностью, в здравом уме подтверждаю тоже, что наша Сделка с русскими заключена твердо, фак, и на пятьдесят лет с этого дня.
— Да, до 25 июня 2017 года, господин президент. И я подтверждаю Сделку. Теперь можем и выпить.
— Скрепим, сука, нашу грёбаную Сделку горячей кровью!
— Что вы имеете ввиду — скрепим Сделку кровью? Господин президент, вы зачем пистолет достали? Господин! Линдон! Твою ж мать, урод! Ты зачем оператора убил? Какая, к чёрту, секретность? Что ты мне ствол суёшь, гопник? Совсем крыша протекла? Я не буду убивать нашего оператора, я сейчас в глаз тебе вот этот флажок воткну, мудила грешная! Брось оружие, обезьяна! Брось, говорю! Истеричка! Куда тебе на Луну, тебе в больницу надо, неполноценный! Господин переводчик, слышите, уже дверь ломают? Лучший для нас всех вариант — сказать, что пистолет в его руке случайно выстрелил. У президента нервный срыв, по нему же видно. Понял? Запомнил? Если будут давить, рви когти в советское посольство, мы тебя вытащим. Коля! Коля, оператор, выходи из столбняка! Пакуй камеру, валим отсюда.