Соединённые Штаты, поэтому не подведите страну, ребята.
Патологический лжец думает, что и остальные всегда врут. Вор думает — все кругом воры. Блядь думает, что все женщины тоже шлюхи. Эту человеческую особенность открыл доктор Фрейд. Тоже доктор. Исключительный гений! Сверх. Наверняка американец.
Все вы, парни, уже стали легендой. Все вы герои и вошли в историю! Почему я так думаю? Правильно, Нил! Усомниться в вас, в принципе, могут только русские. Но русские реально летают в космос. А значит, думают, что и вы все — астронавты. Да! Вы все астронавты!
Если и вы так будете думать про себя, вы и станете астронавтами, потому что не будет уже никого, кто думал бы по-другому!
Ну что, парни?! Теперь — на Луну?
Я так думаю.
Стенограмма беседы
министра иностранных дел СССР
А. А. Громыко и канцлера ФРГ Курта Кизингера,
Международная промышленная выставка,
Ганновер, ФРГ,
апрель 1969 года
— Мы рады приветствовать вас, господин министр Громыко, на нашей выставке!
— Нет.
— Простите?
— Не прощу тебя, Курт. Фашистам нет прощения. А ты — фашист.
— Это возмутительно! Фашисты в Италии, господин министр, а я немец!
— Я в сортах говна не разбираюсь. Показывай, давай, что тут у вас выставлено.
— Сначала извинитесь, господин Громыко!
— Если я тебе извинюсь, ты будешь долго лечиться у челюстно-лицевого хирурга, Курт. А вдруг хирургом окажется еврей? Подумай об этом.
— Вот здесь у нас представлен станок для сварки стальных труб большого диаметра, господин министр иностранных дел СССР! Обратите, пожалуйста, своё внимание!
— Большого диаметра, говоришь? Это я удачно зашёл. Почём?
— Не продаётся, господин министр иностранных дел. Запрет на экспорт в СССР.
— Ты посмотри, какие дебилы!
— В каком смысле?
— Говорю, дебилы, глядь! Значит так, записывай. Мне нужно три тысячи километров стальных бесшовных труб большого диаметра, соответствующее этому расстоянию количество сварочных и других станков, материалы для обеспечения работ по постройке газопровода из СССР в ФРГ, ну и ваши специалисты-инженеры в количестве, скажем, два-три вагона.
— Боюсь, эту сделку трудно будет заключить, господин Громыко.
— Ты не трудностей бойся, Курт, а меня. Запомнил, что я сказал? Иди, звони своему начальнику, получай подтверждение и за работу. Зачем ты так в лице изменился? Да не Геббельсу на тот свет звони, глупышка, а Никсону в США. И пулей ко мне обратно, протокол составлять будем.