Фауст (Гёте) - страница 113

На первую страницу
Наслаждаясь на просторе
Жизнью сладостной своей;
Вы решили нарядиться,
Мы ж хотели б убедиться
В том, что рыб вы поважней.
Нереиды и тритоны
Прежде чем предстать пред вами,
Это поняли мы сами!
Братья, сестры, в путь скорей!
Раз лишь нам проплыть довольно,
Чтоб сознались все невольно
В том, что рыб мы поважней.
Сирены
Вмиг все они исчезли! Всей толпою
Умчались к Самофракии стрелою!
Попутный ветер дует им туда.
Зачем? Тот остров занят был всегда
Кабирами, чудесными богами.
Себя те боги производят сами,
Самих себя не зная никогда.
В вышине – светла, ясна –
Стой, чудесная луна!
Пусть продлится ночи тень,
Не приходит яркий день!
Фалес
(на берегу, Гомункулу)
Пойти к Нерею, друг мой, надо нам.
Отсюда близко до его пещеры;
Одно лишь худо: страшно он упрям,
Брюзга ворчливый и суров без меры.
Седой старик, упрямою душой
Он ненавидит вечно род людской;
Но все ж ему грядущее открыто –
Давно его тем имя знаменито,
И всеми в мире он за то почтен.
К тому ж добра немало сделал он.
Гомункул
Ну, постучимся все же, будем смелы:
Авось стекло и пламя будут целы.
Нере
Кто это там? Людей ли слышу я?
Вмиг загорелась гневом грудь моя!
Все с божеством хотят они сравняться,
А выше равных нет им сил подняться!
Давно покой божественный пора
Вкушать бы мне, но я желал добра,
Советовал – и как кончалось это?
Как будто я и не давал совета!
Фалес
И все же верят все тебе притом!
Не прогоняй нас, мудрый старец моря!
Совет твой примет с радостью, не споря,
Все это пламя в образе людском.
Нерей
К чему совет? Он не достигнет цели:
В глухих ушах замрет благой совет;
Людскому своеволью меры нет,
Хотя б глупцы и много бед терпели.
Я как отец Париса увещал,
Чтоб он в пылу любви не похищал
Чужой жены: на берегу Эллады
Стоял он предо мною, горд и смел;
Я все предрек, что духом я прозрел:
Пожара дым, горящие громады
Дворцов, паденье балок, а внизу –
Убийства кровь и ужасов грозу,
День судный Трои, чрез поэтов лиру
И памятный и вечно страшный миру.
Что ж? К слову старца как к игрушке он
Отнесся, дерзкий! Рухнул Илион,
Пал исполинским трупом в прах могильный,
Для Пиндовых орлов на пир обильный!
А Одиссей? Я все ему предрек:
Цирцеи плен, Циклопа злость в пещере,
Медлительность его и легковерье
Его друзей. Что ж пользы он извлек?
Он долго плавал, на волнах качался
И лишь случайно, через долгий срок
К гостеприимным берегам примчался.
Фалес
Так. Это все обидно мудрецу;
Но ты ведь добр, вполне тебе к лицу
Еще хоть раз прибегнуть бы к попытке!
Крупица благодарности в избытке
Тебя утешит, как ни тяжела
Неблагодарность прежняя была!
Мы просим не о малом, здесь не шутка:
Умно родиться хочет в свет малютка!
Следующая страница