Повисшее над поляной молчание длилось так долго, что в животе у Мари образовалась сосущая пустота. Наконец пожилая женщина, чье лицо показалось Мари смутно знакомым, встала.
– Где сейчас этот Псобрат, твой отец? – спросила она Мари.
– Он умер, когда я была еще ребенком.
– А дом, в который твоя собака нас поведет, – это нора Землеступов или Город Псобратьев, где нас ждет рабство?
– Дом – это земли Землеступов и наши норы, – сказала Мари, пытаясь сдержать негодование. – Я бы никогда не привела вас назад в рабство.
Старуха продолжала сверлить Мари взглядом, но она не позволила себе отвести глаза.
– Правду говорят, что Леда мертва?
– Да.
– И ты стала Жрицей Луны вместо нее?
– Да. И Зора тоже, – добавила Мари и услышала, как по поляне прокатился потрясенный вздох.
– Две Жрицы Луны в одном Клане? Это неслыханно, – сказала пожилая женщина.
– Прости меня, матушка. – Мари использовала традиционное обращение к взрослой женщине Клана. – Я помню твое лицо, но не имя.
– Я Серена. Я считала твою мать своей Жрицей Луны и подругой.
Мари кивнула и вспомнила, почему лицо Серены показалось ей знакомым.
– До того, как попасть в плен, ты была повитухой в родильной норе.
Серена кивнула.
– Верно.
Голос Мари потеплел.
– Тогда ты понимаешь, почему нам важно работать сообща. В родильной норе ты делала это каждый день. Вот и мы с Зорой решили работать вместе. Со смертью мамы многое изменилось. Изменился Клан. Настало время Жрицам Луны черпать силу не только в луне, но и друг в друге, – сказала Мари откровенно.
– Сложно поверить в твои слова, когда рядом это существо, – донеслось из толпы.
– Ригель всегда будет рядом. Придется вам к этому привыкнуть, – отрезала Мари.
– Псы – спутники наших врагов! – выкрикнула другая женщина.
– Она омыла нас! – голос Изабель прорезал поднявшийся ропот. – Этот пес уже тогда принадлежал ей. Он был с ней на причале. Что на вас нашло? Только благодаря Мари мы не сидим, страдая от ночной лихорадки, в своих плавучих клетках в ожидании смерти. Она призвала луну, а значит, она наша Жрица. Мы больше не рабыни. Мы идем домой! И за это тоже нужно благодарить Мари. А все остальное меня не интересует – и вас не должно.
Мари с благодарностью улыбнулась Изабель, сделала глубокий вдох и почувствовала, как к ней возвращается терпение.
– Я знаю, это тяжело. Некоторые из вас помнят меня как болезненную дочку Леды. Правда в том, что я никогда не была болезненной. Я просто была другой, и мама решила, что будет лучше, если об этом никто не узнает. Теперь мамы нет, и я больше не стану скрываться. Вы можете принять меня или отвергнуть – мне все равно. В любом случае, мы теряем время. Вы правда хотите остаться здесь и бродить по горящему лесу после захода солнца?