– Что они с тобой сделали?
Тадеус улыбнулся. Наконец-то он может с кем-то поделиться.
– Они взяли плоть Одиссея и соединили ее с моей.
Старик в ужасе распахнул глаза.
– Но они делают такое только с собой – только с человеческой плотью – и только потому, что они поражены гниением!
– В этом-то и дело. – Тадеус подполз к Сирилу. – Перед той вылазкой я заметил, что моя кожа начала шелушиться и облезать. – Тадеус содрогнулся. – Не знаю, почему, но наверняка это связано с больным оленем, которого мы нашли.
– Того, что вы убили? Кровь которого попала тебе на лицо и тело?
Не замечая отвращения в голосе Сирила, Тадеус продолжил:
– Да! Именно! Думаю, он заразил меня и подготовил мое тело к плоти Одиссея.
– Солнечный огонь! Тебя коснулась болезнь свежевателей. Тадеус, тебя должны осмотреть целители. Может, они сумеют тебя вылечить.
Тадеус рассмеялся.
– Вылечить? От чего мне лечиться? – Он вытянул вперед руки и поиграл мускулами. – Плоть Одиссея сделала меня лучше.
– Болезнь и плоть Одиссея сделали тебя больным. Неудивительно, что на Ферме ты был так зол. Тебе нужна помощь, Тадеус.
Тадеус склонил голову набок и задумчиво посмотрел на старика.
– Ты, кажется, только что сказал, что должен был умереть с остальными членами Совета?
Сирил ничего не ответил, но в глазах старика Тадеус прочел жалость.
– Может, так оно и вышло.
Сирил посмотрел на него в замешательстве.
– Нет, я же сказал, что произошло. Я не был с ними до конца. Я здесь.
– Ты прав. Ты здесь. Думаю, ты упал в эту канаву, когда бежал от огня, ударился головой. И умер.
– Но я жив.
Не обращая на него внимания, Тадеус пошарил по канаве, пока не нашел то, что искал. Затем он быстро поднял крупный булыжник и, глядя в широко распахнутые от внезапного понимания глаза, несколько раз ударил старика по голове.
– А вот теперь умер.
Щупая запястье Сирила и глядя, как кровь вытекает из раны на голове старика, который корчился в беззвучных конвульсиях, Тадеус подождал, пока пульс замедлится и наконец остановится. После этого он поднял тело и небрежно выкинул его из оврага поближе к тропе. Улыбаясь от осознания легкости, с которой он обращался с тяжелым трупом, Тадеус выбрался из грязной канавы и взобрался по склону наверх, где его ждал Одиссей. Там он вскинул Сирила на плечо, подобрал Одиссея, осторожно устроив его на сгибе локтя, и направился назад к тропе.
– Видишь ли, Сирил, я тоже много думал. Особенно о том, что Племени нужна свежая кровь. Мы с Одиссеем разделили плоть, и теперь мы с ним стали одним целым: у нас на двоих одна интуиция, одни чувства, одна сила. Это не болезнь и не проклятие. Это чудо.