– Что?
– Подчиняющее заклинание, – устало пояснил он. – Плетение утратит силу, если нарушить связь с источником. А что может это сделать надежнее, чем перерубленные магические нити?
– Ты сделаешь его калекой.
– Глупости. Здесь достаточно холодно, чтобы он сохранился в хорошем состоянии до того момента, как его найдут и доставят целителям. – Аспид усмехнулся. – Поверь, уже завтра он будет лежать в лазарете с приращиваемой обратно рукой. В наше время целители и не на такое способны.
– Кадай…
– И не проси, пушистая, я не отступлю. А ты будь хорошей девочкой и не осложняй Керсту процесс регенерации. Чем ровнее будет срез, тем проще все пройдет.
Когда Кадай заносил нож над рукой, я только зажмурилась, до последнего не веря, что он это сделает.
Напрасно надеялась…
Помогать накладывать жгут и останавливать кровь мне все равно пришлось, борясь с тошнотой и головокружением. Кажется, и правда сотрясение мозга заработала, а ведь Илис утверждал, что мозга у меня нет.
– Ну вот…
Когда обрубок был перетянут ремнем, позаимствованным из штанов Керста, а рука бережно уложена на снегу, Кадай отер ладони снегом, стирая чужую кровь, и помог мне подняться на ноги.
– Морра, а пойдем со мной? – Улыбка на бескровном лице казалась неуместной.
Плетение неторопливо стиралось с его кожи, звено за звеном покидая тонкое бледное запястье. Кадай старался не подавать вида, но я откуда-то знала, что ему сейчас очень больно.
– Если ты вдруг забыл, я тоже подчиненная нечисть.
Ни сил, ни желания не было демонстрировать ему вот такую же вытравленную на коже вязь, от которой он так медленно и мучительно избавлялся.
– Способ снять привязку ты знаешь. – Кадай все еще пытался улыбаться.
– Я не стану отрубать Илису руку!
– Я просто предложил.
На мгновение зажмурившись, он с трудом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Пошатнулся.
– Кадай. – Попытка его поддержать была довольно жестко отвергнута. Слишком наглый и самоуверенный, просто невыносимый – он очень не любил, когда его жалели.
– Нормально, – прошипел он, больно сжав мои руки. – Подумай хорошенько, пушистая. Ты будешь свободна.
Я молчала, глядя на него исподлобья и не решаясь сообщить, что свободу слишком переоценивают.
– Я о тебе позабочусь.
– Нет.
Уговаривать меня не стали.
Кадай уполз, напоследок хорошенечко сжав меня в объятиях и пригрозив, что мы еще встретимся.
Черный змей скрылся в утихающей метели, и я была уверена, что он очень быстро доберется до лагеря, найдет приметное возвышение и заставит кого-нибудь открыть для него портал. Я была уверена, что Кадай не замерзнет в этих горах и уж точно не потеряется, но все равно почему-то плакала, глядя ему вслед.