– Его, конечно, тоже понять можно. Три дня по горам бродил, холодный, уставший, перенервничавший…
На этих словах меня конкретно заклинило. Если ревущую Наю я просто не могла себе представить, то нервничающий Аррануш… это было что-то из области бредовых ночных кошмаров. Что-то вроде дружелюбного краттчета и веселой Эльсар.
– К тому же он сразу успокоился, стоило мне только заплакать. Платок свой дал, чаем напоил и рассказал все. И даже разрешение на посещение подписал.
Мы немного помолчали. Нарушая нашу теплую тишину, по коридору, шаркая тапочками, кто-то прошел. Совсем рядом хлопнула, закрываясь, дверь, и снова наступила тишина.
– А в следующий раз я к тебе с Моррой приду, – пообещала Ная спустя целую вечность.
Керст встрепенулся, напряженно глядя на волчицу.
– Что? – растерялась та.
– Правда приведешь ее? – с надеждой спросил он.
Ная медленно кивнула, удивленно посмотрев на меня. Можно подумать, если я с ним тут круглосуточно торчу, то в курсе, чего это ему так Морру приспичило увидеть. Чего ему от меня надо-то?
– Я хочу ее поблагодарить, – ответил он на наши вопросительные взгляды.
Я удивилась и не смогла этого скрыть.
– За что?
Керст улыбнулся странно и отвечать отказался.
– Илис не обрадуется, если ты начнешь соблазнять его девушку, – ехидно заметила Ная дрожащим от смеха голосом.
Веселье быстро затухло. Ная перестала смеяться, села и грустно призналась:
– Грэнар отправил письмо твоим родителям.
Керст побелел.
– Он не мог иначе, – быстро, словно оправдывая Аррануша, заговорила волчица, – они бы рано или поздно все равно узнали. А так… директор знает о вашей непростой ситуации и будет присутствовать при встрече. К тому же ты ранен, тебе нужен покой. Все будет хорошо.
– Ты плохо знаешь моего отца, – прохрипел Керст, – хорошо не будет.
Ная беспомощно посмотрела на меня. Ей, как четвертому ребенку в семье, было непонятно, что чувствует единственный наследник, – надежда всего рода. Ей всегда жилось просто. Много – свободы, никаких обязанностей, только свои желания и свои цели. Ни она, ни я не могли даже представить, какая тяжесть лежит на его плечах.
Ная и не узнала. Зато мне довелось наблюдать за воссоединением семейства.
На следующий же день после прихода волчицы, вечером в палату завалился незнакомый мужчина. Именно завалился. Без стука, резко открыв дверь. Русые волосы вторженца, коротко остриженные, с почти незаметной сединой, были чем-то неуловимо похожи на густую и уже серьезно растрепавшуюся косу Керста.
Узнала его отца я именно по волосам. Ни в резком, жестком и каком-то неуступчивом лице, ни в колких серых глазах невозможно было найти ни одной знакомой черты. Керст был совершенно не похож на своего родителя.