Пораженная радушием директора я и не заметила, что совы в кабинете не было. Она сидела на шкафу с документами в приемной. Могло бы показаться, что Илли от кого-то прячется, но капские совы не прячутся, капские совы сидят в засаде.
– Твоя соседка каждый день штурмует кабинет Аррануша, – подала голос она, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, – и мы очень надеемся, что твое возвращение ее займет.
– Ная? – удивился Илис.
– Все же решила попытать удачу. – Сочувственно глянув на дверь, за которой находилась несчастная жертва темпераментной волчицы, я потребовала у хозяина: – Спаси своего отца!
Илис ничего не понимал, но период счастливого неведения закончился быстро.
На пару с Илли перебивая друг друга и периодически переругиваясь, мы поведали историю несчастной любви одной боевой оборотницы и скромного, застенчивого директора.
В нашем изложении несчастной любовь оказалась как раз для Аррануша. Потому что Ная девушка решительная, и вздыхать по ночам над портретиком своей неземной любви не привыкла. А Аррануш хоть и бешеный экспериментатор, но отчислить девушку просто за то, что она слов не понимает, был не в состоянии. Собственно, после наших живописных объяснений Илис сразу же согласился, что родителя нужно – спасать…
Ная, не знавшая еще о предстоящем серьезном разговоре, рада мне была примерно так же сильно, как и Аррануш. Наверное, даже сильнее, потому что после того, как прекратила тискать, звонко чмокнула в щеку и усадила на свою кровать. Моя была занята – выполняла роль шкафа: набросанные на нее вещи в живописном, пестром беспорядке смотрелись на удивление гармонично. Я бы даже сказала, празднично.
– Ная… – Илис, топтавшийся у дверей и цинично любовавшийся моими мучениями, заговорил, только убедившись, что обнимашки закончились, и он уже не сможет наслаждаться ошалело-несчастным выражением моего лица. – Нам с тобой нужно серьезно поговорить.
Волчица была сообразительной и тему серьезного разговора поняла сразу.
– Это любовь, ты не можешь нам помешать!
– Это издевательство, – не согласился Илис. – И ты должна прекратить доставать отца.
– Ты не понимаешь…
– Он ведь и разозлиться может, – пригрозил хозяин.
Ная надулась, упала рядом со мной и, крепко обняв мое несопротивляющееся тело, сообщила Илису:
– Буду страдать я, будешь страдать и ты.
Тот не проникся и насмешливо приподнял бровь. Привалившись спиной к стене и сложив руки на груди, он выглядел как человек, который совсем не собирается страдать.
– На костры Морра пойдет со мной!
К первой, насмешливо вздернутой темной брови, присоединилась вторая, и лицо Илиса приобрело очень удивленное выражение.