Страшный и косматый, раза в два крупнее обычного волка Захарий тут же разомлел и довольно зажмурился. В чем он провинился, я не знала, однако проклятие, лежащее на волкодлаке и блокирующее возможность превращения в человека, намекало, что он насолил сильному магу. Я сразу предупредила бедолагу, что не сумею его расколдовать, однако волкодлак продолжал надеяться.
– Элли, рассказывай! Не томи! – Фиалка отложила баранку и привстала на цыпочки. – Как прошел бал?
– Мимо, – буркнула я и плюхнулась на лавку.
– Неужели никто не пригласил? – встрепенулась Мьятта. – Надо тебе было нас послушать и позволить сшить бальное платье.
– Которое она бы потом натянула на руку вместо перчатки, – ехидно осадила пыл подруги Фиалка. – Настоящая женщина должна о себе заботиться, даже если она ведьма!
– А я и позаботилась! Теперь ни один однокурсник не посмеет даже недобро посмотреть в мою сторону.
– Довела! – радостно захлопала в ладоши Фиалка.
– Провела! – вторила ей Мьятта.
– Проучила, – скромно потупилась я.
– Выкладывай детали! – Яблонька подперла щеку рукой и предвкушающе улыбнулась.
Из всех существ Темного леса феи-крошки были самыми вредными и жадными до пакостей и проделок. Горе тому путнику, которого тропинка выведет к Дереву фей.
– Элли, а оставайся с нами, – робко предложил Листик. – Жить есть где, а хорошая ведьма и в лесной глуши пригодится. Надо же кому-то заплутавших бедолаг в чувство приводить.
– Совсем бор-р-рзый нар-р-род пошел, – поддакнул Захарий. – То у кикимор-р-ры чего отведает, то с р-р-русалками купаться полезет. А если же к феям попадет…
– Но-но! – Фиалка протестующе постучала баранкой по краю чашки. – Говорить о даме гадости в ее же присутствии – это верх невоспитанности.
– А за спиной, получается, можно? – ехидно оскалил пасть волкодлак.
– Если о девушке не судачат, значит, она никому не нужна. – Фея томно похлопала ресницами.
– Водяного ты почто обидела? – угрюмо спросил Листик.
– О! И ты уже в курсе, – засмеялась Фиалка, словно колокольчик зазвенел.
– Элли, помоги несчастному, а то над ним уже все лягушки потешаются. – Домовой сочувственно нахмурил брови.
– А что случилось с уважаемым Водолеем Бультыховичем?
Феечки переглянулись и дружно захохотали. Видимо, бедняга водяной влип основательно.
* * *
Водолею Бультыховичу, в отличие от меня, беречься было уже поздно. Он сидел на краю листа кувшинки и полоскал в озере кончик хвоста. Некогда солидный мужчина в самом расцвете сил теперь был размером с мою ладонь.
– Чего пришла? Тоже поглумиться хочешь? – совсем не ласково встретил меня он.