— Как вы поживаете, маргаритки? — спрашивала Белая Королева.
И маленькие цветы млели от удовольствия:
— Поживаем-поживаем, — отвечали они.
— Как ты себя чувствуешь, Львиный Зев?
Львиный Зев багровел от удовольствия.
Травы оживали и поднимались там, где она ступала. Ручей радостней журчал при ее приближении.
— Ну же, ручей, больше не плачь, — улыбалась Королева, — все будет хорошо.
И птицы согласно подпевали:
— Хорошо-хорошо…
Как дивно хорошо в прекрасном саду.
4
Обход Ольга Артуровна закончила только через час — она опрашивала медленно и обстоятельно. В отличие от большинства врачей, которые все же считали его формальностью, быстро пробегая по палатам с одним и тем же вопросом: «жалобы есть» — «нет?» — «ну и все в порядке». Считалось, что надо будет — сами скажут. В конце концов, в этом была своя логика: у их пациентов за ночь мало что менялось.
А у Ольги Артуровны обходы были долгими и заканчивались едва ли не к полудню.
Завотделением, по привычке сунув руки глубоко в карманы халата, спустилась вниз, прошла сетью запутанных коридоров и заглянула в зал, где ожидали амбулаторные.
Прием шел на первом этаже, на втором-третьем располагались два острых и два санаторных отделения — мужские и женские. Но практически все врачи вели еще и амбулаторный прием, куда приходили абсолютно разные люди: и с улицы, и хроники, и родственники пациентов. И все, кого направляли из скоропомощного приемного.
Сегодня здесь было довольно шумно — их пациенты люди необычные, а такое и у «обычных» бывает. Две тетки бальзаковского возраста ожесточенно переругивались, деля место в очереди. Одна из них почему-то была в пальто, хотя на дворе стояла невыносимая жара. Мохнатый слипшийся воротник топорщился в разные стороны, на ногах у тетки были советские бежевые колготки, гармонью собравшиеся на щиколотках. Тетка размахивала потертой матерчатой сумкой и кричала:
— Я! я тут уже второй час сижу! Я тут всегда жду! Вы тут все топаете и орете! Вам зачем всем телефоны? Невоспитанность какая!
Ольга Артуровна равнодушно скользнула взглядом по ней и ее собеседнице и поискала глазами Воронова.
Дмитрий Иннокентьевич Воронов
Пол — мужской
Возраст —53 года.
Место жительства — г. Москва
Безработный.
Диагноз: Параноидная шизофрения. Синдром психического автоматизма Кандинского-Клерамбо
Anamnesis morbi:
Пациент считает себя больным с 1988-го года. Первый симптом заболевания — бред ревности. Неоднократные скандалы в семье, надуманные обвинения, в правдивости которых сам пациент сомнений не испытывал. Через полгода — голоса в голове. Агрессивные действия по отношению к супруге. Первое обращение к врачу. Был поставлен диагноз «параноидная шизофрения», пациент госпитализирован.