Ольга Артуровна тихо вышла, прикрыв за собой белую дверь отделения.
Алексей ждал ее, сидя на коридорном диване — тут иногда скапливались пациенты в ожидании ЭСТ. Лицо его тоже выглядело усталым и сероватым. Ольга Артуровна глянула на часы — уже перевалило за два ночи. Нужно было ехать домой.
— Леш, я… — позвала она, но на мгновение замялась. Не замечая, что уже сжимает ручку двери, ведущей на лестницу.
А он заметил. Понял — улыбнулся:
— Иди-иди, — и расслабленно вытянул ноги. Джинсы Алексея густо выпачкались в крови, моче и рвоте.
— Я на минуту, — оправдываясь, пробормотала Ольга Артуровна. И уже хотела выйти, но передумала и улыбнулась: — Лешка, как я без тебя раньше жила?
— А так же и жила, — беспечно посмеялся он. — Таким, как ты, — голубые глаза под стеклами очков подернулись задумчивостью, — вот это нужнее, чем люди.
— Что «это»? — переспросила завотделением.
Полные плечи передернулись:
— А вот это, — жестом обвел Алексей коридор, двери в палаты. — Чтобы тебя уважали. — И тут же поторопил: — Ну, беги-беги, мне тоже на работу с утра. Я там, конечно, не так, как ты, нужен. Но тоже ведь, — засмеялся, — социальная значимость.
Ольга Артуровна улыбнулась:
— Я на пять минут только, проверю, все ли в порядке.
— А что будет, — окликнул он ее у двери и мотнул головой в сторону реанимации, — с этим рыцарем?
Завотделением замерла, задумалась, с сомнением потерла переносицу:
— Ничего хорошего не будет. Попробуем лечить. Я постараюсь помочь, во всяком случае, — кивнула она сама себе, — сделаю что смогу, — и, наконец, вышла на лестницу.
Ольга Артуровна Кенинг не могла не подняться в свое отделение.
Она делала так всегда. Забыв зонт и вернувшись — поднималась. Приехав на юбилей главврача — заходила в свое здание. Просто проезжая мимо, в праздники, в выходные, в отпуска, в которые почти никогда не ходила, — она ездила сюда почти каждый день. Подняться — проверить.
И сейчас не могла уйти просто так. Ведь она пропустила рабочий день. И не могла уйти, не удостоверившись…
Ольга Артуровна поспешно, почти бегом поднялась по лестнице.
Она любила бывать ночью в своем отделении. Когда там тихо.
Свет в коридоре горел слабый, мутный. Полное освещение включали только в случае ЧП. Или когда кому-то из пациенток нужна была помощь. Но обычно здесь уже после пяти повисала дремотная тишина. Сестры на постах лениво листали журналы.
— Добрый вечер, — тихо, инстинктивно понизив голос, сказала завотделением.
— Здравствуйте, Ольга Артуровна, — подскочила молоденькая сестричка, — у нас все тихо. — Впрочем, встретила заведующую без удивления.