- Тебя это тоже касается, рыжий, – говорит ему Головач. – Бросай мечи.
А мы уходим, нагло заявляет с крыльца Седой Эгмунд. – Мы простые наемники, служим тому, кто платит. Нам ваши дела не нужны, разбирайтесь без нас.
- Э, нет, урман, – обламывает его Головач. – Достаточно тебе пакостить у меня за спиной, никуда вы не уходите.
- Лучше убери коней с дороги, боярин, – мрачно молвит Эгмунд.
Над подворьем повисает кладбищенская тишина. Я бочком отодвигаюсь из поля зрения быкующих сторон, у них тут, похоже, замес намечается, попадать под раздачу ой как не охота. Пячусь до припертой тесиной двери сарая с томящимися взаперти разбойниками.
Слышу как громко усмехается Головач, продолжая прения.
- Ты же с пустыми руками не пойдешь, так ведь, Эгмунд?
- Это серебро я заслужил, – говорит урман, упрямо поджимая губы.
- Ты заслужил, а я заработал. Чувствуешь разницу? Вижу тебя насквозь, урман. Ты вор, разбойник и убийца, крови на тебе больше, чем листьев на этих липах. Поэтому волей князя Рогволда Полоцкого, моим свидетельством и правом боярского суда объявляю тебя и твоих людей виновными в лихом промысле и достойными смерти. Снимайте оружие и сдавайтесь, тогда умрете как люди, иначе побьем всех стрелами как бешеных собак.
Седой Эгмунд громко фыркает и все тем же нагловатым тоном вопрошает:
- Что ж ты брата своего не судишь, боярин? Суди так же как и нас, или думаешь нет на нем никакой вины?
С братом я разберусь без твоих паршивых советов, урман, отрезает боярин.
Недавно отошедший от нокаута Минай на этих словах втягивает голову в плечи и смиренно потупляет взор, точно нашкодивший хулиган в ожидании неминуемого наказания.
- Не сомневаюсь, что разберешься, – кривит рот Эгмунд, поняв, что остался без поддержки. – Почто тогда боярский суд обходит татя и душегуба, он что, меньше нашего натворил?
- Какого еще татя? – сердечно удивляется Головач и начинает вращать большой головой в поисках цели.
Вон стоит, охотно подсказывает Эгмунд, на меня кивая. – Сарай плечом подпирает, сбежать хочет.
И этот туда же! Откуда он меня знает? Дался я им всем! Господи, да за что?
Ко мне с двух сторон двинулись четверо с факелами и оружием. Хорошо успел тесину убрать и парней выпустить, может кому уйти и удастся...
Этот что ли? с деланным удивлением спрашивает Головач. – Так это не тать вовсе! Десятник из дружины моей, верный человек, волен идти куда хочет, мой приказ не покидать двора его не касается.
Что-то я совсем запутался. С каких это пор я человеком боярина Головача сделался? Никаких договоров мы с ним не составляли и книжку трудовую мне не выписывали. Покорнейше благодарю за отмазку, но я – пас. Сейчас оглядимся да и драпанем с пацанами подальше отсюда, без поживы, зато живы. Рваного позже найду.