- Кто это с ним? – спрашиваю я как-то странно дернувшегося Бубу.
- Джаба, двоюродный брат Анзора.
Я не особо удивляюсь этому прискорбному факту. Прав был Миша
Хозяйской походкой Джаба подошел ближе. От его новенькой куртки нестерпимо понесло кожей, хоть нос затыкай. Я не мастак определять возраст по внешности, особенно у кавказцев, но мне показалось, что Джаба мой одногодок.
Отодвинув стулья, мы встаем навстречу.
- Здорово, пацаны! – Брат Анзора приветливо улыбается, точно старых друзей повстречал.- Вы чего тут борзеете, нюх потеряли или район перепутали? Зачем людей моих обижаете, вас мама хорошим манерам не учила?
Буба вспыхнул как порох от поднесенного фитиля.
- Слышь ты, сраный Мимино! Горец манерный! Сиди у себя в районе, хлебай «боржом» и не суй свой клюв куда не следует! Усекаешь?
Большие, круглые глаза Джабы сужаются в две амбразуры.
- Ты за базар отвечаешь, рожа колхозная?
- Сам ты колхозник! – оскорбленно парирует Буба. – Джигит вонючий! Валите отсюда, пока мы вам ноги не переломали!
- Это наша точка, – негромко, но с нажимом говорит Джаба.
Мне вообще не понравилось, как он с нами разговаривает. Неспешно, спокойно, будто читает ребенку на ночь сказку. За этим чувствуется уверенность в собственных силах.
- Кто у вас старший? – спрашивает Джаба, точно не ему сейчас прожужжал все ухо Валек, указывая небритым подбородком на меня.
- Я главный, – говорю с чувством совершенной непоправимой ошибки. – Старым меня кличут. Слушай, Джаба, давай стрелу забьем, люди подъедут, перетрут... Чего мы как гопота помойная друг на друга тявкаем. Эта территория спорная, ты ведь знаешь.
Собственно, дело свое я сделал – раскрыл истинного владельца шалмана, теперь очередь «тяжелой артиллерии», пускай встречаются и решают.
- Хорошо, Старый, как скажешь, – неожиданно легко соглашается родственник Анзора. – Но мы заберем с собой этого!
Желтый и прямой как стрела палец Джабы протыкает воздух в Бубином направлении.
- Он меня оскорбил!
У меня все упало.
- Зачем он тебе?
- Шкуру спущу, не люблю болтливых, – отвечает кавказец и обаятельно так улыбается. – Шкуру спущу, а потом отпущу, если извинится.
Обнаглел Джабик, ох обнаглел! Это был прямой вызов, нужно адекватно реагировать, но я пока не видел, где тут подвох, ведь и дураку ясно, что мы сильнее...
- Слышь, бригаденфюрер, я что-то никак не въеду...
Квадрат поворачивается ко мне всем телом, на широком как стол лице недоумение.
- Их ведь четверо всего, не порвем что ли? Какого хрена он выпендривается?
Только я хотел сказать, что порвем, не фиг делать, снаружи взвизгивают тормоза, хлопают автомобильные двери. В шалман вбегает еще восемь человек. Все быки как на подбор, с крепкими борцовскими шеями и бритыми затылками. У троих в руках бейсбольные биты, кое у кого блестят на кулаках кастеты.