Что-то рановато жителям возвращаться в покинутые жилища, к тому же дотла сожженные. Да и зачем ему призывать чужой насад? Это явно не земигол.
Вендар командует – к берегу!
Не успевают весла трижды вдарить по спокойной воде как один из гридней именем Шолох удивленно воскликает:
- Да это же Ожог! Точно – Ожог, посмотри, Вендар!
Десятник хмурится, всматриваясь и согласно кивает. Кричит гребцам добавить ходу и первым спрыгивает с левой скулы по пояс в воду, едва насад прошелестел началом киля по песчаному дну. Вблизи становится видно, что махавший нам человек сильно ранен, правая ляжка перевязана кровавой тряпкой от колена до паха, на голове повязка почище.
Вендар просит гридь сойти на берег. Я спрыгиваю за Враном в охоте поразмять ноги на твердой земле.
- Осмотритесь там! – велит десятник. – И мухой назад!
Вендар с помощью двоих гребцов помогает раненому Ожогу взобраться на борт, а мы спешим к разоренной веси разведать что-почем.
Деревенька схожа с родиной боярина Овдея как по размерам, так и по количеству строений. Поначалу мне кажется, что от некоторых черных головней поднимается не до конца вышедший жар и веет свежим дымом. На самом деле угли и пепел давно простыли. Мягкая земля вокруг многих спаленных, обвалившихся жилищ взрыта глубокими следами человеческих ног, в большом количестве встречаются характерные вмятины, борозды и рытвины оставленные различными частями обуви.
- Танцевали тутчтоли? – спрашиваю оказавшегося рядом молодого дружинника Роста. – Или дрались?
- Дрались, – говорит. – А вот тут павших жгли.
Рост кивает на большую по сравнению со всеми другими кучу мелких угольев и пепла.
- Много тут?
- Человек двадцать.
Возвращаемся с докладом на судно. Десятник приказывает немедленно отплывать. Мой черед на весле, но со своего первого от кормы места мне прекрасно слышен обстоятельный рассказ Ожога, перемежающийся аппетитным чавканьем и бульканьем глотков из походной фляги.
- В первой же веси нас ждали. Подловили при высадке из лодий. Вдарили из луков, полдесятка сразу наповал. Пока щиты доставали, свои луки налаживали – еще столько же долой. Стрельцы неплохие у этих рыбоедов, быстрые. Их дюжина всего была. Пятерых побили, остальные ушли. Весь – чистая как подметенная, ничего и никого не нашли. Второй раз высаживались осторожно, в бронях и со щитами. Весь тоже пустая как выеденная белками шишка. Сожгли и эту для наглядности. В третьей, той, что была дальше всех от берега, нам дали подойти к домам. И выйти дали, но три десятка конных вынеслись из близкого леса как на крыльях. Мы в «стену» успели, но без копий было трудно. Многих потеряли. В четвертом селении случилось как и в первом, но там были только раненые. Ни один земигол не ушел. Дай еще луковицу, – просит оголодавший Ожог и с остервенением вгрызается в богатый витаминами овощ.