Становится тихо. С темнотой приходят комары. Сотни комаров. Их противный, нудный вой мертвого из могилы поднимет. Ладно бы кусали молча, нет, выть им надо, тварям! Поначалу я пытаюсь с ними бороться, излупил себе все щеки и лоб, прихлопнул десятка три, но меньше их не становится. Как в сказке, вместо одной отрубленной головы у Горыныча отрастало сразу три, так и тут за одного убитого мною комара мигом слетается мстить еще пятеро. Откуда они прут? Оказалось, я не закрыл за собой дверь, пришлось вставать и ползти к выходу, эдак они меня к утру обглодают. Волки, а не комары.
Дохнув ночного воздуха из открытого дверного проема, я внезапно захотел отлить. Лезу в полной темноте по лесенке вниз. Далеко отходить не стал, в таком мраке ноги можно переломать. Надудонил прямо под нижний венец конюшенного сруба, завязываю веревочки сначала на кальсонах, потом на портках и в свою берлогу обратно карабкаюсь. Ногами на третьей перекладине, слышу за спиной тихие звуки. Замираю и слегка пригибаюсь, силясь что-то рассмотреть. На темном ночном фоне кажется какое-то движение еще более черного пятна возле кустов у границы подворья. Раздается резкий выдох, за ним свист летящего предмета. Голая ступня неожиданно срывается с перекладины, кратковременно повисаю на руках. Что-то с глухим звуком бьется в бревна ровно в том месте, где секунду назад была моя шея. Раздается треск ломаемых веток кустарника и топот убегающих ног.
Расшатав за за край, вынимаю из бревна недлинный нож без рукояти и с безумно колотящимся сердцем спешу скрыться за дверью на сеновале. Там меняю дислокацию: прячусь в сене возле выхода.
Нехорошо складывается. Неблагоприятно для моей обожаемой персоны. Я так понимаю, кто-то наладился меня кончать. Не в открытую, а вот так, исподтишка. Гнус все этот, старшенький боярчик, не иначе. Теперь я в ловушке, но у меня есть нож, первый, кто сунется, сильно об этом пожалеет.
Остатки ночи проходят в бессонном напряге, я до боли в ушах вслушивался в темноту, от комаров только отмахивался, боялся звонкими хлопками выдать свое местоположение. Едва брезжит свет, абсолютно не выспавшийся, злой как черт, осторожно приоткрываю дверцу, рассматриваю внимательно залитый серой мутью двор и только потом медленно спускаюсь.
Постоял минуты три возле лесенки, посек пейзаж. Никто из кустов ко мне скрюченные, костлявые пальцы не тянет, ножи, стрелы и копья в грудь не летят. Трофейный нож в руке, готовый ответить на любое враждебное действие.
Заворачиваю за угол, иду потихоньку к дому. Хочется порвать первого встречного. Попадись мне только Бур, освежую вот этим ножом как барсука.