Вернулась в зал, пряча блеск глаз и глупую улыбку.
И что бы Алена теперь не делала, все ей думалось, что надо купить себе что-нибудь этакое... Что могло бы Власу понравиться.
глава 29
Подруге Алена позвонила уже около шести. Конечно, можно было оттягивать этот момент дальше, но какой смысл? Если оно неизбежно, в смысле, изнасилование. Значит, надо попробовать увидеть в этом что-то приятное.
Алена старалась. И все равно пришлось несколько минут собираться с духом, прежде, чем это сделать.
Потому что не укладывалось в голове. Все вызывало внутренний раздрай, противоречие. И дело даже не в том, что подружка Кристина теперь замужем за человеком, которого Алена любила. Это больно, тяжело перенести, но это жизнь. Люди встречаются, люди влюбляются, женятся*, такое бывает, ей просто не повезло.
Чудовищным казались перемены.
Кристинка, чернявая, большеглазая, яркая, шумная... С ее рассказами о том, что происходит у них в семье, с приколами от родственников. С домашней выпечкой, которую та таскала с собой на завтрак, а они потом вдвоем ели потихоньку прямо во время лекций, забившись в самый задний ряд. С ее вечными мечтами удачно выйти замуж.
Что стало с той девчонкой, которую Алена знала? Веселой, пусть прилипчивой и экспансивной, но... нормальной, безвредной, черт побери. Откуда взялась эта сухая расчетливость и желание подавлять во что бы то ни стало, ложь, затаенное коварство?
Неужели все это всегда в ней было? Трудно поверить, понять.
Еще она никак не могла понять, что заставляет Кристину так цепляться за Власа. Просто не доходило. Как можно изводить человека ревностью и одновременно лгать ему? Навязываться, зная, что тебя не хотят... Алену пробрала дрожь. Да будь она на ее месте, сразу ушла бы от него, только почувствовав первые признаки охлаждения. Потому что тот кто любит, уходит первым, чтобы дать любимому свободу.
Эта мысль заставила Алену смешаться, она выдавала ее собственные сокровенные желания. Она и так чувствовала себя ужасно, вспоминая, как целовалась сегодня с мужем подруги. Нельзя, на чужом несчастье счастья не построишь. Но...
Какая-то внутренняя уверенность, что нет там любви, не давала ей окончательно согнуться под чувством вины. И снова НО.
Зачем это Кристине? Утвердить свое эго, выросшее до абсурда из-за неуверенности в себе, в своей женской привлекательности? Или просто побороть свои сомнения в состоятельности личности? Но ведь это никому не надо доказывать, это у человека внутри.
Получалось, дело в другом. И это другое, тайное, до чего еще предстояло докопаться, делало Кристину опасной. И снова поднимало голову противоречие, терзавшее Алену изнутри. Как же это могло произойти?