Эрнест в изумлении смотрел на мистера Кардуса.
– Мое единственное и главное желание состоит вот в чем: ты должен жениться на Дороти.
Эрнест смертельно побледнел и сделал попытку заговорить, однако мистер Кардус вскинул руку и продолжал:
– Помни о моей просьбе! Умоляю, не говори пока ничего, только слушай. Разумеется, я не могу принудить тебя к этому – как и к любому другому – браку. Я могу только умолять тебя прислушаться к моей просьбе, ибо я знаю, что это и в твоих интересах. У этой девушки золотое сердце, и если ты женишься на ней, то унаследуешь все мое состояние, а оно очень велико. Я заметил, что в последнее время ты много общаешься с мисс Евой Чезвик – она, бесспорно, красивая женщина, и ты ею увлечен. Хочу лишь предупредить, что любые твои действия в этом направлении будут мне крайне неприятны и в значительной степени разрушат твое будущее – то, каким я его вижу.
И снова Эрнест хотел заговорить – но его дядя не позволил ему сделать это.
– Не хочу никаких признаний, Эрнест, не хочу, чтобы были произнесены слова, о которых мы оба впоследствии можем пожалеть. Насколько я знаю, ты собираешься уехать за границу со своим другом Батти на пару месяцев. Когда вернешься – тогда и дашь мне ответ насчет Дороти. Вот тебе чек на все расходы – потрать деньги так, как тебе захочется. Возможно, у тебя есть какие-то счета – оплати их.
Он протянул юноше сложенный чек и сказал:
– Теперь оставь меня, у меня много дел.
Эрнест вышел из кабинета в полном смятении. Уже во дворе он машинально развернул чек. Там стояла огромная сумма – двести пятьдесят фунтов. Юноша сунул чек в карман и принялся размышлять над своим положением, которое казалось не просто затруднительным – почти безвыходным. Воистину, у этой дилеммы имелись два острейших рога, и будь Эрнест постарше – один из них пронзил бы его сердце. На мгновение его охватило яростное желание немедленно вернуться к дяде и все честно ему рассказать – однако, поразмыслив, он никак не мог понять, к чему это приведет. Во всяком случае, ему показалось, что он должен посоветоваться с Евой – они договорились встретиться на берегу в три часа. Больше ему не с кем было советоваться – о Еве он не хотел говорить ни с Джереми, ни с Дороти.
Остаток утра Эрнест чувствовал себя ужасно, но время все же шло – и в три часа он уже был на месте.
Примерно в миле от окраины Кестервика, то есть в двух милях от Тайтбургского аббатства, в море выдавалась скала, удивительным образом напоминавшая мыс, на котором стоял Дум Несс. Причиной ее удивительной сопротивляемости волнам было то, что она была не из песчаника, как остальные прибрежные скалы, а из более твердой породы. Волны смогли лишь выдолбить в камне некое подобие пещеры – так скалу и стали называть. Во время прилива в течение двух с лишним часов вода поднималась так высоко, что к скале можно было подобраться только на лодке, однако в остальное время здесь можно было без труда укрыться в гроте – и тогда никто не смог бы разглядеть прячущегося здесь ни с пляжа, ни из лодки, подплывшей со стороны моря.