– в конце концов выкрикивает он. – Она поведала мне один секрет, и я выгнал ее из своего дома. Но я не хотел ее смерти. Клянусь, не хотел! Я очень разозлился на нее и сказал, чтобы не попадалась мне на глаза. Иначе я расправлюсь с ней почище нацистов. Я гнался за ней по улице, и она удирала от меня. Я видел, как она столкнулась лицом к лицу с солдатом. Когда ее схватили во время облавы, она удирала от меня. – Его голос звучит резко и пронзительно.
– Что это был за секрет? Что заставило тебя выгнать ее из дома?
– Я не могу! Не могу!
У Христоффела начинается истерика, и я ласково глажу его по спине. Он судорожно глотает воздух. Я старше его всего на несколько лет, но сейчас это маленький мальчик.
– Я не хочу об этом говорить, – с трудом произносит он, сделав глубокий вдох. – Пожалуйста, не заставляйте меня.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – повторяю я. Если на него давить, будет только хуже.
И еще одно. Не то чтобы это имело значение – просто мне хочется знать.
– Ты сказал, что в тот день, когда Амалия увидела объявление в газете, она попросила тебя помочь ей сбежать. Но ты же не мог помочь ей сразу: фру Янссен видела ее вечером. Значит, ты снова пробрался в дом, когда фру Янссен была у соседки, через дорогу? Это ты придумал, как запереть дверь черного хода снаружи?
– Нет. Амалия пряталась, когда фру Янссен была у соседки. Я пришел на следующий день.
Наверное, он что-то путает. На следующий день я была там. Я сидела на кухне, а фру Янссен рассказывала мне, что Мириам пропала.
– Ты что-то путаешь. В тот день я была здесь. Я видела, как ты пришел. Ты забирал у фру Янссен какую-то мебель.
– Да, я приходил. И я действительно забрал мебель.
Христоффел молчит, я тоже.
Ну что же, я могу додуматься и сама. Я скажу фру Янссен, что в кладовой была Амалия, которая теперь мертва. И это будет правдой. А уж каким образом она сбежала, не имеет значения. Впрочем, можно сложить фрагменты головоломки, и от этого станет еще больнее.
Но я должна их сложить. Потому что я вдруг вспомнила, как Мина весело вручила мне сумку с дровами. Я тащила ее больше километра, не подозревая о своей важной роли в их плане. Вспомнила, что в детской коляске была камера. Вспомнила, что Олли любит не Юдит, а Виллема. В этой войне все кажется не тем, чем является на самом деле. И я слишком долгое время не видела того, что у меня под самым носом.
Амалия спряталась в opklapbed, и Христоффел увез ее из дома на тележке. В то время как я раздумывала, помочь ли фру Янссен в поисках исчезнувшей девушки, та была всего в нескольких метрах от нас.