– Она ждала в opklapbed, чтобы ты увез ее. Вот каков был ваш план.
Я устала. Он тоже устал. Мы оба хотим, чтобы это поскорее закончилось.
– Она ждала несколько часов, – говорит Христоффел. – Амалия позволяла себе посидеть в кабинете, пока фру Янссен дремала. Но, услышав, что та проснулась, немедленно залезала обратно. Я сказал ей, что приду рано утром.
– И потом ты ушел вместе с ней. А я в это время сидела здесь. Ты знал, что меня наняли, чтобы найти ее?
– Друг попросил меня помочь, – отвечает Христоффел. – Вот о чем я думал.
Как я должна реагировать? Рассказать о том, в каком отчаянии была фру Янссен, когда исчезла девушка? И о том, как колени Амалии подогнулись и она рухнула на землю?
Он снова начинает плакать в гнетущей тишине.
– Ш-ш, – шепчу я ему. – Ш-ш. – Потому что так говорили мне, когда я плакала по Басу. И потому что в эту минуту я не нахожу других слов.
Суббота
Когда что-то заканчивается не так, как ты ожидал, – действительно ли это конец? Означает ли это, что следует искать другие ответы? Такие ответы, которые не будут лишать сна по ночам? Или это означает, что пришла пора примириться?
У меня уходит два дня на то, чтобы достать билет на поезд до Кийкдуина.
Сначала поезд идет в Гаагу. Этот город просто кишит немецкими солдатами. Кажется, их тут даже больше, чем в Амстердаме. Я делаю пересадку на поезд, следующий в Кийкдуин. Это городок на море, и по мере приближения к нему воздух становится соленым. Я единственная схожу на станции, с маленьким чемоданом в руках. Наверное, я выгляжу сумасшедшей, которая решила провести каникулы на море в середине зимы. Ветер с моря треплет мои волосы, глаза обжигает соленый холод. Этот городок стал новым курортом лет за десять до оккупации. Возле пляжа – форт, который захвачен немцами и используется для учений. По пути в город мне встречается мало людей. Это местные, которые живут здесь круглый год. Какой-то мальчик говорит, что до гостиницы далеко, и предлагает подвезти. Я забираюсь на багажник его велосипеда, и мы едем в центр города.
– Вот здесь. – Велосипедист останавливается и указывает на другую сторону улицы. Я вижу здание бледно-зеленого цвета.
Поблагодарив мальчика, я слезаю с велосипеда. У гостиницы тетушки Амалии крашеное крыльцо и веселая вывеска на фасаде. Она извещает гостей, что открыта зимой. Я неловко себя чувствую, поскольку не известила заранее о своем приезде. Но я столько блуждала в тумане, что теперь мне нужны вещественные доказательства. Наверное, это во мне говорит торговка с черного рынка.
Я стучусь в дверь, и мне сразу же открывает женщина средних лет. Да, нелегко заниматься бизнесом вне сезона – особенно теперь, когда немцы заблокировали большую часть пляжа. Они установили заграждения, опасаясь появления союзников.