Спустя секунды Анджей посмотрел на девушку другим взглядом, осознанным и чистым:
— Ты понимаешь, что могла все испортить? Богдан и все остальные… они не помогут мне решить проблему. А школа…. для схватки это не самое подходящее место…
— Ты всегда жалеешь человеческие жизни, — словно бы с отвращением проговорила Алла, не глядя на брата.
— Этому городу хватает с нами проблем, — в свою защиту сказал Анджей и продолжил, — Я пытаюсь избежать лишних смертей, вот и все!
Сестра неуверенно дернула плечом, словно бы разговор ей наскучил, и посмотрела на брата. Из бод шелковистых длинных ресниц ее темные глаза были как для граната на абсолютно белой коже.
— Человеческие жизни это лишь пепел, Анджей. Они рождаются и умирают. Снова рождаются и снова умирают. А мы, — мурлыкающий голос Аллы напоминал кошачий, — Мы живем вечно, и всю эту вечность провести, так как сотню лет до? Я бы не хотела, и ни кто из нас не хотел!
— Я знаю, но…
— И я хочу освободиться. Как и Алан, — Алла напряженно поднялась на стройные ноги и посмотрела брату в глаза, — Как и ты. Но потерять тебя — не могу.
Если бы Анджей не знал, какая на самом деле самовлюбленная и эгоистичная его младшая сестренка, то ее слова могли бы вызвать в нем сожаление, но сейчас он чувствовал, как в ней говорит чистой воды самовлюбленность.
— А вместе… вместе мы справимся с девчонкой и ее силой.
— Вместе мы только усложним ситуацию, — на своем упорно стоял парень, — Ведьмы не так просты, как тебе кажется, Алла. Наша активность лишь усилит их желание приструнить ее силу и тогда, когда амулет будет защищать ее. Ни кто! — по слогам проговорил он, — Ни кто не сможет прикоснуться к ней!
— Брат, — послышался голос Богдана, и Анджей резко обернулся.
Парень застыл в дверном проходе, облокотившись на косяк и сложив могучие руки на крепкой, мужественной груди.
— Ты так плохо думаешь о нас?
Сделав несколько шагов вдоль комнаты, Богдан присел в кресло так грациозно, как будь то на него направлены миллионы камер папарацци, а хрупкое тело Аллы уселось рядом на подлокотник. Девушка положила хрупкую ручку Богдану на плечо, но продолжала смотреть на брата.
— Если ты думаешь, что я хочу отобрать у тебя всю славу, то ты ошибаешься, — насмешливо продолжил Богдан. — Ты гордость отца! Каждый это знает и ни кто не хочет заменить тебя, — в каждом слове Богдана читалось лицемерство, что, буквально, испытывало стойкость Анджея, — Мы просто хотели помочь тебе с этим, не легким делом. Ведь каждый из нас знает, как важно освобождение темных сил от заточения….
— Я полностью согласна, — в комнату вошла Зарина и села на подлокотник кресла с другой стороны от Богдана.