Но они его убили. И это что – правильно?
Чему они радуются? Тому, что они убили мусульманина, а потом и брата, который делил с ними хлеб и который встал на джихад?
Если им так просто убить…
Что будет с его республикой, что будет с его народом? Он уже слышал, как говорили, что не надо учить аварский, это все ч’анда. Надо учить арабский, потому что это язык братьев и потому что на нем говорил сам Пророк Мухаммед, Салаху алейхи уассалям. А как же их родной аварский? Ведь не будет языка – не будет и народа…
Он слышал, как говорили, что старики делают бида’а, когда выполняют обычаи и традиции своего народа, что все, чего нет в шариате, является харам (запретным), а следование каким-то национальным традициям делает человека язычником и выводит его из ислама. Он понимающе кивал, а потом подумал – а что если они вырежут и их стариков тоже?
Он слышал, что женщины его народа, которые смеют ходить без паранджи – проститутки и их надо пороть. А у него были две сестры. А что если они убьют и их тоже?
Что тогда останется от его народа?
Об этом – он думал всю ночь. И не спал.
А потом они ехали по Москве. И мешок, в котором было его ружье – был тяжелым, как гора камней…
Рядом с ним, сидел брат, который тоже был русским, но взял мусульманское имя. И он шепотом спросил его – брат, а что если там будут мусульмане? Как же мы оправдаемся перед Аллахом, убив мусульман?
А брат засмеялся и сказал – мы всех принесем Аллаху, а том решит, кто мусульманин – тому рай как шахиду, а кто неверный – тому адское пламя…
Потом – кто-то из братьев достал мешочек и бумагу – а в мешочке была анаша. Он свернул косяк, затянулся сам, потом пустил по рукам братьев. А амир, который правил машиной – не обернулся и не сказал, что это харам, как он говорил до этого, что они оскверняют свои тела запретным. Может быть, забыл…
Братья – смеялись и курили анашу, а потом один из них толкнул его в бок и сказал – давай. А он покачал головой, сказал «харам» и анашу передали дальше. Потом – одного косяка оказалось мало, и они выкурили и второй косяк анаши. Пряный дым веселья и предстоящей крови, большой крови – витал по грузовому отсеку машины …
– Подъезжаем… – сказал кто-то.
Тихие улочки старой Москвы, узкие, извилистые, загадочные. Заставленные машинами…
Он учился для того, чтобы лечить людей. Но теперь – он должен убивать людей.
Правильно ли это?
Мусульманин должен быть крепким, как камень в горах, чтобы неверные боялись его. Фарз Джихада на сегодняшний день идет на втором месте, оттеснив намаз на третье, потому что неверные атакуют мусульманскую религию ислам и земли мусульман.