– Не швыряйся в Тоби всякими странными вспышками. Тоби хороший мальчик! Тоби только хотел поговорить с братиком! Нельзя обижать Тоби! – хохот из внутреннего мира Ичиго перешёл в сдавленные рыдания.
– И… Иии.. Ичиго! Стой! Ты же меня убьёшь! – Рукию тоже проняло, когда рыжий повернулся к ней, сверкая своими выпученными и ошалелыми глазами.
– Рукия, отойди от него!
– Как я от него отойду, идиот?! Он меня на весу держит! А ну отпусти меня! – последние слова уже мне.
– Тоби с удовольствием бы отпустил красивую маленькую синигами, но Тоби хочет жить, – внутренне я ржал, нет, я тихо подвывал от смеха. Теперь я понимаю настоящего Тоби – это такой кайф!
– Ичиго! Успокойся! Он нам ничего не сделал! Опусти меч! – всё-таки она умная – как быстро сориентировалась.
– А НУ ОТПУСТИ РУКИЮ!!! – он реально бревно. Буратино, особая модель, удароустойчивая.
– А НУ УГОМОНИСЬ, ИДИОТ! И ОПУСТИ МЕЧ! – какой голос… Рукия прелесть… Богиня! Настоящая Богиня! Ибо этот рыжий монстр послушался и остановился. Чудо! – А теперь ты! Отпусти меня!
– А он не будет больше кидаться на ближайших родственников его внутреннего пустого? Тоби страшно…
– Не будет.
– Фууууф… – я отпустил Рукию и демонстративно вздохнул. – Думал, всё. Это рыжее чудовище меня убьёт.
– Кого ты назвал чудовищем?! – вновь взвился Куросаки.
– Молчать! – и получил по кумполу от подпрыгнувшей девушки. Хичиго внутри Куросаки захрюкал, я даже не предполагал, что моим голосом это будет звучать настолько жутко. Рукия повернулась ко мне. – Ты кто такой?
– Я? Я Тоби. О! Я понял! Ты же Кучики Рукия, да? Можешь что-нибудь нарисовать?
– Чего? – она даже отшатнулась от такого напора.
– Хичиго говорил – у тебя классно получатся! Нарисуй что-нибудь для Тоби, ну пожаааалуйста!
– Эй, эй, эй! – Ичиго уже успокоился и скорчил презрительную рожу. – Нам сейчас не до дурацких рисунков! Говори: кто ты такой? И чего тебе надо?
– Это чьи рисунки ты назвал дурацкими?! – очень «добро» посмотрела на него Кучики, выразительно разминая кулаки.
– Ээээ… – удар! – Блин, Рукия! Пусть ответит на вопросы!
– Заткнись! – бросила девушка. – Так, что ты хочешь, чтобы я нарисовала? – а глаза-то горят… Правильно, девушек надо хвалить, особенно их увлечения!
– Нуу… – я задумался. Честно говоря, вопрос с рисунком был экспромтом, как, собственно, и всё остальное. – О! Знаю! Нарисуй, как он тебя спасал!
Рукия выхватила из сумочки блокнот и карандаши и начала что-то увлечённо в нём рисовать, даже язык от усердия высунула. Ичиго взирал на это с плохо скрываемой брезгливостью.
– Вот! – гордо вручила мне рисунок синигами. На нём был изображён рыжий медведь в плаще и с тесаком Куросаки за спиной, перед ним была белая зайка с чёрными волосами и фирменной чёлкой Рукии. Медведь отгонял красную птицу. Ичиго смотрел на меня таким ехидным взглядом, что не обломать его было просто выше всяких моральных сил. Тем более что рисунок, на мой взгляд, был очень милым. Надо будет потом попросить нарисовать Кенпачи, но это потом.