В таборе Кузьма сказал, что он видел, как Маркела чуть не убили, поэтому, сказал, нельзя туда соваться, особенно когда светло. А что, спросил Маркел, ночью, что ли, будем брать их приступом, уже решили? Нет, ответил Кузьма, сегодня ещё рано, сперва надо дать вогулам как следует помаяться, а уже после лезть на приступ. А маются они быстро, продолжал Кузьма, они не могут долго сидеть взаперти, так что уже завтра они начнут гневаться, а послезавтра сами оттуда вылезут прямо на нас. И вот тут их не упустить бы! И взять Лугуя! А что пока, спросил Маркел. А пока, сказал Кузьма, будем сидеть и ждать.
И так оно и было. Кузьма и Маркел сидели возле своего шалаша и слушали стрельбу. Потом обедали. Потом дремали у себя. Потом, только они вышли из шалаша, пришёл Волынский, а с ним наш переговорщик, очень горластый, как сказал Кузьма, и ещё двое стрельцов с бердышами и третий с билом. Этот шёл первым и бил в било, за ним шли стрельцы с бердышами, а за ними шёл переговорщик. Они стали спускаться к реке, за ними потянулись любопытные, а с ними и Маркел с Кузьмой. Потом любопытные остановились, так им Волынским было велено, а эти четверо с билом сошли на лёд, било смолкло, и переговорщик начал выкрикивать примерно вот что: славные вогульские люди из славного города Куновата, не пугайтесь, мы не хотим вам зла, а мы, наоборот, никого из вас не тронем, мы же пришли не за вами, нам нужен только ваш бывший князь Лугуй, который убил своего брата, и за это мы будем его судить, поэтому отдайте нам его, и мы сразу уйдём! Когда переговорщик это прокричал, ему никто, конечно, не ответил. Тогда он прокричал это ещё раз. Вогулы опять не ответили. Тогда переговорщик крикнул, что даём им время подумать, и это время до завтрашнего утра. Сказав так, переговорщик развернулся и, вместе со своими тремя стрельцами и билом, пошёл обратно.
– На что мы надеемся? – спросил Маркел.
– На то, – ответил Кузьма, – что много кто из куноватских не любит Лугуя. Не простили они ему того, что он убил Чухпелека. И тут вдруг их зовут посчитаться с ним за всё!
– И ты думаешь, они решатся на это?
– А чего мне думать, – ответил Кузьма. – Это они теперь пусть думают!
И больше он об этом уже не заговаривал. Смеркалось. Они вернулись в табор, перекусили и легли спать. Маркел долго лежал без сна, вспоминал Чухпелека и странные слова Кузьмы о нём, пытался угадать, чем это кончится, а после устал думать и заснул.
Назавтра, тоже рано утром, к реке пришли переговорщики, и любопытные пришли за ними, и Маркел с Кузьмой. В Куновате молчали, никого не было видно на стенах. Но только главный переговорщик начал спрашивать, когда вогулы выдадут Лугуя, как от крепости сразу пошла стрельба, да ещё горючими стрелами. Переговорщики побежали обратно, любопытные тоже начали разбегаться, а куноватские стреляли и стреляли, уже где-то занялись деревья, уже почти начался пожар. Вот сейчас, сказал Кузьма, Волынский велит их поучить.