На этом летопись заканчивается. Изящная красота этой истории может сравниться разве что с её незавершенностью. Учёный летописец, который, по всей вероятности, проник намного дальше в тайные сферы запредельной космической пропасти, нежели кто-либо из его современников, записал только то, что знал и воздержался от рассказов о вещах, о которых лишь подозревал, оставив нам одни намёки. Прошло, однако, уже четыре года; и множество поразительных событий убедили нас в том, что Рэндольф Картер не пропал бесследно. Эта космическая пропасть сначала была для него фантазией, но, наконец, он встретился с ней лицом к лицу. Последние фрагменты свидетельств подтверждают мнение, что летописец в своём интуитивном предположении был прав, и ему не хватало только деталей.
Следует напомнить, что Рэндольф Картер в день своего исчезновения, выйдя из автомобиля, забыл захватить вырезанную из дубовой древесины шкатулку. Он взял с собой лишь старинный серебряный ключ, с помощью которого намеревался открыть несколько дверей, преграждающих путь сквозь обширные тоннели пространства и времени к самой Границе, которую не пересекал ни один человек с тех пор, как Шаддед своим ужасающим гением построил и скрыл в песках Аравийской Петры большие купола и бесчисленные минареты тысячеколонного Ирема. Голодающие дервиши и кочевники, сошедшие с ума от жажды, вернулись, чтобы рассказать о мимолётном видении монументального портала Ирема и о скульптурной Руке над краеугольным камнем арки. Ни один человек не вошёл в сам город и не вернулся, чтобы поведать о нём, и на красном песке пустыни не осталось никаких следов людей, доказывающих их пребывание в этом месте. Говорят, что Рука безуспешно пыталась схватить тот самый ключ, что Картер имел при себе. Но по незнанию или по невнимательности от ликования он забыл про манускрипт, который через несколько дней после исчезновения Картера обнаружили в резной шкатулке. Картера искали долго и безуспешно, и много толков ходило о том, куда он мог пропасть.
Этот пожелтевший пергамент с клинописными символами весьма озадачил учёных, изучающих утраченные языки. Позже он попал в руки летописца, который первым попытался объяснить исчезновение Картера. Но в свете последующих событий, в частности благодаря случайной встрече в Новом Орлеане летом 1932-го года, выяснилось, что для Картера было бы благом взять с собой не только ключ, но и манускрипт. Таким, по крайней мере, было утверждение старика, который тихо и неподвижно сидел на красном, как бухарское вино, коврике. Изредка он что-то бормотал и вставал, чтобы подбросить ладан на стоящий рядом странный треножник из сварного железа, от которого исходил дым. Но больше всего этот старик бормотал о том манускрипте.